Кивнув, старик очень медленно повернулся и пошел прочь.

Я переменила свое мнение. Ко мне спиной теперь лучше не поворачиваться. Кто знает, что мне в голову придет? Вот вспомню сейчас, как у меня остров украли, и рассержусь не по-детски. Но больше всего меня мучило разочарование – не было ясности, где может находиться Сашка. А книга по-прежнему не давала однозначного ответа. Темнота – вот и вся информация. Но я верила – он не умер. Я просто чувствовала это. Нет – я это знала. А раз он жив, я его обязательно найду.

Ноги сами повели меня прочь от двери. Вспомнилось, как мы ломились в нее и как радовались, когда смогли очутиться в лесу.

В этот момент на моем пути возник старый знакомый. Тот самый коротконогий пес. Важно пометив кустик, он расположился у моих ног, требовательно заглядывая в глаза.

– Привет, курильщик. Как дела? А, ты же со мной разговаривать не будешь, – издевательским голосом сообщила я.

Пес ловко стряхнул сумку, запутался в ее лямке лапами и выжидательно посмотрел на меня.

– Помочь?

Сразу понятно, сумка сшита без участия швейной машинки. Стежки неровные, крупные. И не в цвет. На холсте красные нитки не очень красиво смотрятся.

– И что дальше?

Судя копанию лапой, я теперь должна открыть сумку. Ну почему меня это не удивляет – трубка, почти как у Сварта. И мешочек похожий с листьями, которые хоть кури хоть в чай заваривай.

– Тебе что, раскурить ее? И как ты, бедолага зависимая, без людей справляешься? Понятное дело, никак. А бросить не пробовал?

Приговаривала, а сама не раздумывая, набила трубку, повторяя движения Сварта.

– А огонь у тебя имеется?

Пес улыбнулся, приподняв обвислые губы.

– Страшен ты, брат. Ну, так где у тебя огонь?

Оказывается, я плохо проверила сумку. В углу спряталась знакомая зажигалка.

– Вот черт! Это же моя! Ты что, спер ее у Пикселя?

– Дура совсем? – вдруг внятно прорычал пес.

Упавшая Зиппо прицельно попала ему по носу.

– И как ого лешего было изображать немого?

– Никакого. Просто ты дважды дура. Сначала поверила в то, что собаки умеет говорить, а теперь еще меня в воровстве подозреваешь. Ну, что стоишь как сосна, раскуривай давай.

Логика иезуита. Или я что-то не понимаю. Последнее – ближе всего к истине.

Бзынь, открыла крышку зажигалки, крутанула колесико. В огоньке вихлялся довольный саламандрик. Яркий такой, его сразу видно. Поднесенный к чашке трубки, он извернулся и приник к листьям. Пых-пых, мои старания не пропали даром. Трубка испустила тонкий живучий дымок.

– Хороший табак, – мстительно заявила я собаке.

– Эй, а как же я?

– Ты на мой вопрос не ответил. Откуда у тебя оказалась зажигалка?

Пес поерзал, обнюхал переднюю лапу, потряс ушами, которые шлепали по его роже как ладоши.

– Мне ее подарили.

– Расскажешь, кто и за что?

– Когда за что, то это не подарок, а оплата, – резонно возразил пес.

Я протянула к его морде трубку. Он скосил глаза на нос, вытянув волосатые губы дудочкой. Затянулся, как пылесос, потом долго-долго надсадно кашлял, плакал и плевался. Табачный дым выявил скрытые дефекты в собачьей шкуре – казалось, он валил даже сквозь нее. Когда курильщику полегчало, он сообщил мне сиплым голосом:

– В куреве есть только одно преимущество – знаешь, отчего сдохнешь. Хуже, что не знаешь, сколько перед этим будешь мучиться. Лучше бы я твой вареный носок съел.

А потом он рассказал мне историю зажигалки. Они попросту поменялись, пес снял любовное заклятие с Пикселя, но в обмен на зажигалку – ему саламандрик приглянулся.

Теперь я понимала, о чем он говорит. И на сердце сразу стало легче. Если честно, я совсем забыла про беду Пикселя. Даже стыдно стало.

– И как мне теперь жить? – не надеясь на ответ, спросила я.

– Да все как всегда. Поступай правильно. Береги себя и своих близких. Меняй то, что можно сделать лучше. И главное – не ленись. И все будет, зашибись как клево.

– От Пикселя новых слов нахватался?

Мое предположение было проигнорировано. Пес, не выпуская трубки из пасти, медленно потрусил по своим важным делам. Пришлось и мне возвращаться на берег.

Пока ребята плодились и размножались, я дремала, прислонившись к теплому боку очень одинокого дракона. Вот думаешь, что все сделано, ан нет. Как я могла забыть? Одинокий дракон – несчастный дракон. И даже дружба с ботаником его не утешит.