По-честному, я не сомневалась, что разговаривать мы будем прямо тут, не отходя от портала. Но ребятам посчитали иначе. Им вдруг захотелось устроить старику ознакомительную экскурсию.

– Поблизости тут ничего хорошего нет. Но неподалеку я домик заброшенный видел. На берегу пруда стоит, там и посидим, – радушно предложил Тоник.

Решено, раз показать город старику никак не удастся, сойдет и домик.

– А это жилища ваши? – старик вытаращился на грабленые железные гаражи, неубедительно изображая несуществующий восторг.

Ну и как ему объяснить? Что он про нас подумает? Гаражи и в лучшие времена выглядели отвратительно, а теперь как язвы гноящиеся.

Пока я размышляла, Тоник шустро сориентировался и заявил, что в этих строениях никто не живет, они для хранения были предназначены.

– Нехорошие они, – решил старик, отвернулся и принялся внимательно рассматривать дверь, особенно тукало.

– Пошли уже, – Тонику не терпелось увести нас подальше от гневливых придверниц.

Мы поплелись по убитой дороге вдоль гаражей. Сквозь раскрытые ворота проглядывали кучи хлама вперемешку с полезными вещами типа книг и мебели. Книги заинтересовали старика, он даже начал их рассматривать. Листал и все больше удивлялся, шевеля бровями.

– Это книги, – серьезно объяснил Пиксель, – В них истории всякие полезные написаны. Разные.

– И вы их вот так запросто гноите? – старик потемнел лицом.

– Ну да. Кому они нужны? Тут хлам один. Туфта.

В данный момент туфтой он называл Трех мушкетеров. Мама рассказывала, что когда-то Дюма был ценностью. За которой «гонялись» и «доставали».

– А это – учебники, по ним дети в школе учатся. Учились, – исправился Тоник, пнув ногой стопку макулатуры, связанную веревкой.

– У нас тоже книги есть. Мало, – старик показал обе руки с растопыренными пальцами, узловатыми, как корешки земляные, – Не такие как ваши. Драгоценные. Как можно – книгами брезговать? Грех это немерянный. За такое пашаву насылать надо.

– Да какой нафиг грех! Это старье. Тут теперь все неправда. Вон – учебник истории нашего государства, его раз сто переписывали и еще сто перепишут. Или вот это – кошмарики на воздушном шарике. Вот блин – производственный роман о перевыполнении пятилетнего плана. Не книга, а хреновина с морковиной. Даже хуже.

Брезгливо распнув книжку, Пиксель дочитал аннотацию и метнул хреновину в пыльные кусты.

Мы были лицом человечества, а выглядели как грязная задница.

– Неправильно это! – учитель бережно взял естествознание пятого класса и раскрыл. Читать он явно не умел. Вверх ногами сначала книжку держал, но по картинкам догадался как правильно, перевернул, закрыл и снова посмотрел на страницу. На его лице читалось изумление.

Обложка была незнакомая и я с ужасом поняла, что не могу вспомнить что проходила в пятом классе, не то биологию, не то природоведение, или все-таки естествознание?

– Да бросьте вы его. Никому он не нужен, учебник этот. В магазинах новых завались.

Старик его слова воспринял как кощунственные, застонал и даже закатил глаза. Мы позорили наш мир всеми способами по полной программе. Отчего мне стало почти плохо, но ребята явно не понимали моих переживаний.

– Опаньки! Классная вещага! Давно такой хотел, – Пиксель выудил из-под книг водопроводный латунный краник.

– Время идет, – напомнила я, в надежде скрасить отвратное впечатление видом домика на берегу пруда.

Какая поганая свинья распахнула ворота гаражей? Правильно на них написано «поймаю, руки оторву». Мы тут гостя иноземного ведем, а вокруг помойка. Машин было немного и такие ушатанные – жуть. Старик шел медленно, стараясь ничему не удивляться и не показывать своего интереса вопросами.

Сначала меня беспокоила перспектива возможной встречи с кем-то местным. Но незаметно рассматривая старика я пришла к выводу, что он мало отличается от отечественных дедов. Наверное, таких в деревнях пруд пруди. Или я ошибаюсь? По мне обычный он, с бородой, в холщовой рубахе, брюках каких-то мешковатых, помеси ботинок и сандалий на босу ногу. Ничего примечательного.

За поворотом мы свернули, чтоб сократить путь и оказались у резервуаров забытых очистных сооружений.

– Наверное, у вас очень большой поселок, – уверенно решил старик.

– Ага. Очень большой, – многозначительно подтвердил Тоник, пытаясь красиво приладить очки на голове, – А почему вы так решили?

– Ну, говносборник большой, – пояснил старик.

У нас слегка отвисли челюсти. Вот дела, значит, в их мире тоже есть канализация и прочие блага цивилизации, а слово говно не считается вульгарным.