В доме горели огни. Передняя дверь была распахнута, и свет падал на крыльцо.

— Боже мой, — закричал Кеан, выскакивая из машины. — Боже мой, что произошло?

Тысячи страхов и упреков зароились в голове, сводя с ума. Он взбежал по ступеням и почти столкнулся с полуодетым слугой у входа.

— Фэлтон, Фэлтон, — хрипло прошептал он, — что случилось? Кто?..

— Сэр Майкл, сэр, — ответил мужчина. — Я думал… — он прервался, — что вы доктор, сэр.

— А мисс Майра?

— Без чувств, сэр. Миссис Хьюм с ней в библиотеке.

Кеан, почти оттолкнув слугу, бросился в библиотеку. Домоправительница и перепуганная горничная склонились над полностью одетой бледной Майрой Дюкен, неподвижно лежащей на кожаном диване. Без лишних церемоний Кеан схватил ее запястье и, упав на колени, приложил ухо к бездыханной груди.

— Слава богу, — сказал он. — Просто обморок. Присмотрите за ней, миссис Хьюм.

Домоправительница, не изменив выражения лица, качнула головой, но не проронила ни слова. Кеан вернулся в холл и постучал Фэлтона по плечу. Мужчина вздрогнул.

— Что произошло? — вновь спросил Роберт. — Сэр Майкл..?

Фэлтон кивнул.

— За пять минут до вашего прихода, сэр, — голос звучал хрипло от переполнявших его эмоций. — Мисс Майра вышла из своей комнаты. Ей показалось, что ее позвали. Она постучала к миссис Хьюм, которая как раз ложилась спать. Ей тоже почудилось, что кто-то зовет мисс Майру с лестничной площадки.

— Ну и?

— Там никого не было, сэр. Все уже спали. Я сам раздевался в это время. Но в доме был какой-то слабый аромат — пахло, как в церкви, только противно, сэр.

— Противно? Вы сами почувствовали запах?

— Нет, сэр. Миссис Хьюм и мисс Майра несколько раз замечали его ночами. Одна горничная тоже это утверждала. Говорят, что прошлой ночью аромат был особенно силен. А когда они стояли у двери, сэр, услышали жуткий сдавленный крик. Обе поспешили в комнату сэра Майкла и…

— Да, продолжайте.

— Он свесился с кровати, сэр…

— Умер?

— Похоже, что его задушили, мне сказали так, и…

— Кто с ним сейчас?

Мужчина побледнел еще больше.

— Никого, мистер Кеан, сэр. Мисс Майра кричала, что от его горла отдернулись две руки, когда они с мисс Хьюм вбежали, и что в комнате не было ни души, сэр. Я сам ничего не видел. Мы боимся заходить туда!

Кеан повернулся и быстро поднялся по лестнице. Верхняя площадка была темна, а дверь комнаты сэра Майкла широко распахнута. Когда он вошел, ноздрей коснулся легкий запах. Он ненадолго замер на пороге, ощутив сверхъестественный ужас.

Кровать стояла между окнами. Одна занавеска была отдернута, и комнату заливал лунный свет. Кеан вспомнил, что подобное обстоятельство было упомянуто в рассказе Майры о переполохе предыдущей ночью.

— Бог ты мой, кто же мог распахнуть шторы? — пробормотал он.

В холодном белом свете Роберт увидел распростертого сэра Майкла: серебристые волосы словно сияли, угловатое волевое лицо смотрело на всепроникающее ночное светило. Остекленевшие глаза вылезли из орбит, кожа почернела, скрюченные смертью пальцы сжимали одеяло. Кеану понадобилось все мужество, чтобы заставить себя дотронуться до ученого.

Без сомнений, он был мертв.

На лестнице послышались шаги. Ошеломленный Кеан повернулся, ожидая увидеть местного врача. Но в комнату вбежал его отец и тут же включил свет. Обычно румяное лицо мужчины имело сероватый оттенок. Он почти не замечал сына.

— Феррара! — повторял он, подходя к кровати. — Феррара!

Он опустился на колени рядом с мертвецом.

— Феррара, дружище! — он всхлипнул. Роберт Кеан, задыхаясь от слез, покинул комнату и спустился вниз.

В холле уже собрались слуги во главе с Фэлтоном.

— Как мисс Дюкен?

— Пришла в себя, сэр. Миссис Хьюм отвела ее в одну из спален.

Кеан замешкался, а потом направился в безлюдную библиотеку — там все еще горел свет. Он шагал туда-сюда по комнате, сжимая и разжимая кулаки. Через некоторое время постучался и вошел Фэлтон. Он явно был рад поговорить.

— Только что позвонили мистеру Энтони в Оксфорд, сэр. Я думаю, вы должны знать об этом. Он уже едет, сэр, и прибудет в четыре.

— Спасибо, — коротко ответил Кеан.

Через десять минут к нему присоединился отец. Это был стройный хорошо сохранившийся мужчина с живыми глазами и решительными движениями, хотя от сына не ускользнуло, что от произошедшего он постарел лет на пять. Лицо его неестественно побледнело, но других признаков волнения он не выказывал.

— Ну, Роб, — резко сказал он, — вижу, у тебя есть чем со мной поделиться. Я слушаю.