Шрифт:
– Хорошее название, – покачал головой Вольф.
– Народ, слышали? У нас тут Вольф пошутить изволил. Золотце, для тебя еще не все потеряно. – Она вздохнула. – Не пробирает? Это печально, дорогуша. В те времена играли хорошую музыку, настоящую. А мы – лишь эхо, так-то вот. Играем их старые песни, только и всего. Наши-то и петь не стоит.
– Так вы поэтому участвуете в шоу? – спросил Вольф, которому было страшно любопытно.
– Нет, черт тебя дери, – засмеялась Мэгги. – Я ввязалась, потому что это мой шанс. На меня вышел Ди Стефано…
– Ди Стефано? Начальник?
– Ну, кто-то из его ребят. У них уже все было на мази, не хватало только Дженис. Ну вот они и запустили компьютерный поиск, и выскочило мое имя. Денег предложили. Месяца два ковыряли меня в Хопкинсе. И пожалуйста – вот она я. На пути к славе. – Последнюю фразу она громко пропела, словно потешаясь над собой.
– А зачем вам пришлось связываться с университетом Хопкинса?
– Ты ж не думаешь, что я такой уродилась? Им пришлось все лицо мне перекроить. И голос тоже, благослови их Бог. Сделали его ниже, расширили диапазон, усилили, чтоб высокие ноты держать.
– Не говоря уж о мозговых имплантатах, – добавила Синтия.
– Да-да, имплантаты, чтобы я болтала по-блюзовому и не выпадала из роли. Но этих немного совсем поставили.
Вольф поразился. Он, конечно, знал, что в университете Хопкинса работают отличные специалисты, но чтобы настолько!
– Но какая им с этого выгода?
– Довести меня до ручки, золотце. Не спрашиваю, не знаю и знать не хочу. Вот мой девиз.
– Правительство взялось за социальную инженерию, – встрял бледный длинноволосый парень, сидевший неподалеку. – Вот и мутят что-то странное, а почему – никто не знает. Вопросы им задавать – себе дороже.
– Послушай-ка, Хоук, вернуть Дженис к жизни – вовсе и не странная, а очень даже прекрасная идея, – возразила Мэгги. – Вот бы они и правда ее оживили. Сели бы мы рядышком. Я бы с этой дамой побеседовала по душам.
– Да вы бы глаза друг дружке повыцарапали, – заявила Синтия.
– С чего вдруг?
– Ни ты, ни она добровольно не уступили бы сцену.
– Правда, что ли? – захихикала Мэгги. – Все равно я бы с ней потрепалась. Настоящая звезда, улавливаешь? Не какая-то гребаная подделка, как я.
– А ты, Вольф? – спросил внезапно Хоук. – Куда тебя дальше ведет дорога пилигрима? Послезавтра мы отправляемся в турне. Какие у тебя планы?
– Да, в общем-то, никаких, – отозвался Вольф и рассказал им про свою ситуацию. – Наверное, останусь в Балтиморе, пока не придет пора отправляться на север. Может, съезжу куда-нибудь ненадолго.
– А с нами не хочешь? Будет одна сплошная вечеринка. И через месяц, даже меньше, доберемся до Бостона. Там заканчивается турне.
– Прекрасная мысль, – скривилась Синтия. – Не хватало нам только еще одного белоручки в поезде.
– А что тут плохого? – рассердилась Мэгги.
– Ничего плохого. Просто идея глупая.
– А мне нравится. Ты как, Ас? Поедешь кататься?
– Я… – Вольф запнулся – а почему, собственно, нет? – Да. Я бы с радостью.
– Хорошо. – Мэгги повернулась к Синтии. – А ты, дорогуша, просто ревнуешь.
– О господи, только опять не начинай.
– Ладно, не переживай. Тебе не к лицу. Эй, смотрите, какое там дарование сидит!
– Мэгги, этому самому, как ты его называешь, дарованию еще и восемнадцати нет.
– Зато милашка, – протянула Мэгги, мечтательно глядя на парнишку. – Такой милашка, ну?
За следующие несколько дней Вольф уладил все свои дела и раздобыл аккредитивные письма. Утром в день отъезда он поднялся спозаранку и отправился на Балтиморский вокзал. После короткой беседы охранники пропустили его в огороженное стеной депо.
Там стоял громоздкий паровоз с прицепленными к нему отреставрированными вагонами. На последнем было старинными психоделическими буквами выведено «Pearl» [6] .
6
«Pearl» – посмертный альбом Дженис Джоплин, выпущенный в 1971 г.
– Эй, Вольф! Иди-ка сюда – полюбуйся на нашу детку, – закричал кто-то с дальнего конца поезда, махая ему рукой.
Мэгги.
– Ну, как тебе?
Вольф пытался придумать какой-нибудь вежливый ответ.
– Внушительно, – сказал он наконец, хотя поезд показался ему скорее гротескным.
– Ага. Тут рядом завод по переработке метана. Погляди-ка на меня! Восемь утра, а я на ногах. Можешь такое представить? Пришлось добавить колес.
Вольф не понял, что она имеет в виду.
– То есть вы поздно встаете?