– Отчего это?

– Дядько Хорь имеет в виду, – пояснил Гарольд, – что, может, не мы по Святославовым следам идём, а он давно по нашим крадётся и только момента удобного выжидает, чтоб врасплох застать.

Усталость и напряжение нарастали. Дождь, которому так радовались вначале, теперь совсем надоел. Одежда, обувь, конская сбруя и мешки – всё намокло, разбухло, стало скользким. Даже вспрыгнуть в седло было тяжело, некоторые, поскользнувшись, летели в грязь.

На третий день четвёртая и пятая сотни едва не взяли в полон восьмую, когда, рассыпавшись, они рыскали по полям и перелескам в поисках следов «вражеских» изведателей. Свалка уже началась, когда противники разобрались, что перед ними не святославичи, а свои же. Ругаясь и посмеиваясь, потирая ушибленные бока и прикладывая к синякам холодные медные бляхи, сотни вновь заняли свои места.

Почти седмицу всё больше под бесконечным дождём гонялись друг за другом полки, вводя в недоумение окрестных огнищан. Люди не могли взять в толк, что потеряли и кого ищут промокшие и вконец измученные всадники на исхудавших усталых лошадях с обвязанными копытами. От кого хоронятся они и куда исчезают, будто призраки?

Наконец, к исходу шестых суток, полк Гарольда крепко прицепился к «хвосту» святославичей. Те, видно, тоже устали, а кожи да мочала на конских копытах поизорвались, и следы теперь были хорошо видны. А может, следопыты уже гораздо лучше разбирались в степных приметах, чем в первые дни похода.

Сотник Хорь несколько повеселел.

– Так! Так, дети! – подбадривал он. – Учитесь читать степь, хотя она трудна, как варяжская книга с заковыристыми рунами. Но тому, кто изучит её язык, степь обо всём расскажет: про травы съедобные и ядовитые, про птиц, зверей, их следы, запахи, когда проехали всадники, утром или вечером, раскидывали стан или просто так ночевали, и ещё про многое другое…

Разведчики доложили Гарольду, что святославичи опять разделились: половина ушла балками западнее, а оставшиеся движутся к лесу.

– Видно, те, что в балки спустились, станут кружить вокруг нас и морочить голову, а остальные тем временем в лесу будут себе отсиживаться и отдыхать, а потом поменяются. Они не раз уже такое проделывали, – решил Гарольд. – Только теперь мы не станем на их хитрость поддаваться, а обрушимся всей силой на тех, кто отдыхать собрался, а затем уж и вторую половину встретим как следует.

Юные сотники на кратком военном совете одобрили план своего воеводы.

– Надо брать их скорей!

– Пора уже кончать эту канитель!

Глаза всех обратились к Хорю. Одобрит или нет? Тот крякнул, почесал затылок и, сделав равнодушное лицо, произнёс куда-то в сторону:

– Изведателей бы ещё раз послать, чтоб точно удостовериться…

– Пока с разведкой будем возиться, они в лесу скроются, – на сей раз не согласились юные сотники. – А в чистом поле мы их враз разметаем, как снопы! Нас же по двое на каждого святославича приходится.

Между тем четыре-пять Святославовых сотен, не доехав до леса, остановились и спешились.

– Отчего ж в лесу не хоронятся? – спросил кто-то.

– Оттого что дождь кончился, и они, видать, в поле решили обсохнуть малость, в лесу-то ещё долго мокротища будет. А это нам как раз на руку!

– Две сотни справа, две сотни слева – отсечь их от леса, остальные шесть – за мной! – крикнул Гарольд.

Его полк выскочил из-за перелеска и понёсся на святославичей, обтекая их клещами боковых сотен.

Противники, однако, не только успели резво сесть на коней, но и построились в Лодию, чтобы пробиваться к лесу. Такое проворство несколько удивило Гарольда. «Будто только этого ждали», – мелькнула мысль. Но схватка уже завязалась, и войском овладел боевой задор. «Пусть отступают к лесу, – решил Гарольд, – там их Лодия сама развалится между деревьев…»

Как ни старались гарольдичи взять святославичей в плотное Перуново коло, те успели прорваться сквозь цепь. Бой переместился к лесу, в окружение стволов и кустарников. Теперь Гарольд действовал шустрее и охватил беглецов со всех сторон, зажимая их и не давая вырваться из сужающегося кола. «Теперь им не уйти!» – торжествовал он. И тут случилось неожиданное: прямо из густых ветвей на головы гарольдичей посыпались невесть откуда взявшиеся святославичи. Подрубленные ветки и целые деревья падали сзади и с боков, преграждая отход, арканы и просто корявые сучья стаскивали нападавших с коней. Лес наполнился молодецким свистом и азартными возгласами.

– Засада! – крикнул Гарольд. А в голове пронеслось: похоже, всё Святославово войско тут, но кто же тогда ушёл балками? – Назад, в поле! – зычно скомандовал Гарольд.

Но было уже поздно. Они сами оказались в Перуновом коле.

Лишь с малым числом дружинников Гарольду удалось вырваться из леса. Но в этот момент послышался топот множества конских копыт и… вторая часть Святославова войска вылетела из балки и, разбрызгивая лужи жидкой грязи, понеслась наперерез.

– Размножились они, что ли? – в первый момент растерялся Гарольд. Но когда увидел, что большая часть лошадей была без седоков, ему всё стало ясно. Святославичи обхитрили их, послав в балку коней без всадников в сопровождении только одной сотни, а остальные приготовили им хорошую ловушку в лесу. Гарольда взяла досада, но он видел, что пытаться пробиться через несущуюся им навстречу со свистом и гиканьем лавину лошадей нет смысла.