После бессонной ночи с самого раннего утра Григорий пожаловал к княгине. Его лик был по-прежнему непроницаем, но очи светились решимостью.

– Думаю, что на предложение Константина не стоит давать отрицательного ответа… – произнёс священник своим обычным спокойным тоном.

– Как это? – возмутилась Ольга. – Ты считаешь, что я должна согласиться с…

– Нет, я этого не говорил, – всё тем же ровным тоном продолжал Григорий. – Ты можешь ответить Василевсу, что всякое важное решение должно быть серьёзно обдумано.

– А почему я не могу сразу отказать Константину? – возразила Ольга.

– Потому что в чужой стороне каждый неверный шаг может повлечь для тебя и тех, кто рядом с тобой, непредвиденные последствия. – Священник помолчал и добавил: – А пока предложи окрестить тех из своей свиты, кто уже готов к этому, ведь крещение в самом Царьграде будет важным знаком для них и дружеским жестом для Василевса…

В ответ на слова духовника Ольга погрузилась в раздумья и, просидев так некоторое время, ответила:

– Пусть будет так, как ты речёшь, отче…

Следующая встреча произошла в императорском саду, куда Константин пригласил Ольгу с родственницами прогуляться вместе с его царской фамилией. Здесь состоялось его первое негласное «свидание» с княгиней россов. Теперь всё было проще. Он предложил архонтиссе полюбоваться последними розами, и они прошли в дальнюю беседку. Константин видел, что Ольга спокойна, и это радовало его.

На сей раз император стал делиться своими планами прямо, без обиняков.

– Русь присылала бы нам воинские полки и невольников, мёд, рыбу, воск, меха, электрон. А наши священники помогли бы разъяснить россам веру Христову, и тогда тебе легче было бы управляться со своим вольным народом, ибо сказано в Священном Писании, что всякая власть есть от Бога и её чтить следует и исполнять. А особа верховного правителя – императора, архонта – священна, поскольку он – помазанник Божий на земле…

В этом месте толмач стал сбиваться, ему трудно было перекладывать библейские понятия на язык русов, и Ольга остановила его:

– Я знаю, отец Григорий рассказывал мне про это.

– Вот я и говорю, Ольга, отчего б нам не соединиться брачным союзом во благо наших народов? Я уже отмечал, что впервые встретил женщину, сходную со мной по уму. Само Провидение послало мне тебя, Ольга, поверь, это судьба!

Его слова вновь ввергли княгиню в замешательство, и невольный холодок пробежал между лопатками по спине. Да, она действительно понимает его с полуслова и вмиг уразумела, что ежели она согласится, то Византии совсем не нужен будет её сын язычник, а значит, он либо неудачно упадёт с лошади, либо выпьет не то зелье, – способов множество. А вскоре и она сама может последовать за сыном. Если вообще не станет первой…

– Ответь мне, – настаивал Константин, – согласна ли ты стать моей женой?

Ольга глядела вдаль, теребя в руках цветок розы. Шип вонзился ей в палец, и княгиня встрепенулась, словно очнулась от наваждения.

– Однако у тебя… – заговорила она, выталкивая слова, будто тяжёлые камни, – насколько я ведаю, уже есть жена…

– Пусть тебя это не беспокоит, – бесстрастно ответил император.

От этой холодной спокойной речи Ольге сделалось не по себе. Она вдруг одновременно и тонким женским чутьём, и разумом поняла, что возникшие перед этим опасения – не её досужие вымыслы, а истинные мысли императора. Эта простая догадка заставила похолодеть сердце.

– Для принятия столь важного решения мне нужно многое обдумать, – произнесла она, побледнев и потирая ранку на пальце.

Было видно, что Константину не понравился такой ответ. Но он сдержался.

– Подумай, – вяло обронил император.

– У меня есть одна просьба… – Ольга помедлила.

– Слушаю!

– Я желала бы, государь, чтобы мои люди приняли крещение в Царьграде…

Константин бесстрастно продолжал глядеть вдаль. Ольга прикусила губу.

– Это будет знаком моего доверия к тебе, – продолжила она. Константин повернулся и едва заметно улыбнулся:

– Я переговорю с патриархом Полиэвктом…. Надеюсь, мы останемся друзьями, – промолвил он, – ты ведь не сердишься на меня?

Ольга едва заметно качнула головой.

– И прекрасно… – Константин сцепил на груди руки, украшенные перстнями. – Я хотел бы иметь в доказательство какой-нибудь более весомый знак твоей дружбы. Не пришлёшь ли ты нам из Руси невольников, воску, мёда и своих храбрых воинов? У нас много врагов, арабы хотят захватить нашу землю и установить на ней магометанство. Мы же, как брат и сестра во Христе, должны оказывать друг другу помощь…