Видимая часть айсберга. Учитывая описанные выше особенности источников информации, собранные нами данные полнее отражают распределение акционерного капитала среди активной части класса капиталистов (администраторов и директоров корпораций) и слабее — инвестиции крупных, но пассивных рантье. По этим же причинам в наших сводных данных полнее представлен акционерный капитал тех семей капиталистов, как «старых», так и «новых», преобладающая часть которого все еще «привязана» к одной-двум корпорациям (Дюпонов, Хаутонов, Доррансов, Гетти и пр.). Хуже отображены владения «старых» семей финансистов, диверсифицировавших свои инвестиции. Поэтому можно сказать, что в данных, которые мы приводим ниже, представлена лишь надводная часть огромного айсберга капиталов финансовой олигархии Америки. О размерах его подводной части можно лишь догадываться.

Рассмотрим сведения об акционерном капитале финансовой олигархии США:

Эти данные требуют некоторых пояснений. Прежде всего следует иметь в виду, что понятие «семья» употребляется здесь в том смысле, в каком ее принято понимать в финансовых кругах США. При оценке степени концентрации акционерного капитала в той или другой корпорации американские финансовые справочники обычно указывают, что такой-то семье принадлежит такой-то процент акций. Слово «семья» в этом случае имеет условное значение. Такие «старые» семьи капиталистов, как Дюпоны, Рокфеллеры, Меллоны, Рейнольдсы, Форды, Фиппсы и Грейсы, включают в свой состав значительное число семей обычного типа, поэтому для них больше подошло бы понятие клана.

Основанием для зачисления десятков родственников в одну семью служит в этих случаях, как правило, не единство семейной фамилии, а объединение на основе общих имущественных отношений. Именно поэтому такие семьи выступают в финансовом мире как единое целое, связанное нераздельными семейными трестами или семейными инвестиционными компаниями. Например, в семью Дюпонов входит около 20 лиц, носящих другие фамилии (К. Гринуолт — зять Ирини Дюпона, Ламонт Дюпон Коуплэнд — праправнук основателей династии Дюпонов и др.). Напротив, Джеймс Рокфеллер, занимающий пост председателя «Фэрст нэйшнл сити бэнк», не входит в семью Рокфеллеров, представленную Нельсоном Рокфеллером. Семья Джеймса Рокфеллера уже давно обособилась в финансовом отношении от главной ветви клана Рокфеллеров и ведет свои дела независимо от нее.

В многочисленных «старых» семьях капиталистов юридическими собственниками акций являются десятки лиц. Насколько многочисленны акционеры из числа членов семьи Дюпонов, показывает следующий скандальный случай. Министерство юстиции в 1949 г. в антитрестовском судебном иске против «Е. И. Дюпон компани де Немур» включило в список ответчиков 118 Дюпонов. В это число вошли те члены семьи Дюпонов, которые являлись юридическими собственниками акций компании. Среди ответчиков оказались 48 малолетних детей в возрасте от четырех лет и подростков [56] . Дюпоны подобно другим капиталистам делят акции между членами семьи (по налоговым соображениям) чуть ли не с грудного возраста.

В 1966 г. клан Рокфеллеров насчитывал около 30 семей обычного типа, клан Меллонов — около 20, клан Фордов — около 10. Взятые в отдельности, члены этих семей не миллиардеры. С юридической точки зрения в 1966 г. в США был только один собственник-миллиардер — калифорнийский финансист и промышленник Говард Юз.

Ссылаясь на многочисленность состава семей крупнейших финансовых магнатов, апологеты американского монополистического капитала утверждают, что степень концентрации акционерного капитала в США не так велика, как представляют марксисты: ведь многомиллиардные богатства, фигурирующие под именем Дюпонов, Рокфеллеров, Меллонов и Фордов, в действительности составляют собственность 200 семей, входящих в кланы. При всей вздорности и надуманности этого аргумента его можно было бы частично признать, если бы суть проблемы сводилась только к тому, чтобы определить, кто и в каких размерах получает и тратит дивиденды на акции. С этой точки зрения две сотни паразитических семей финансовых королей США действительно выступают как обособленные «потребительские» единицы. Но главный вопрос — это вопрос о том, кому принадлежит финансовое господство и контроль над огромными промышленными «империями». Ведь и это господство, и этот контроль сохраняются в полной мере вопреки всем словесным ухищрениям апологетов монополистического капитала.

Следует отметить, что точку зрения исследователей-марксистов в этом вопросе, как это ни парадоксально, признали члены Верховного суда США [57] и ряд уолл-стритовских финансовых экспертов: в своих оценках удельного веса той или иной группы акционеров в корпорациях эти эксперты исходят из вероятности того, что, как бы с юридической точки зрения ни распадался акционерный капитал между членами семьи, голосовать этими акциями они будут единым блоком.

Поскольку семьи богачей распоряжаются голосами акций, помещенных ими в свои «благотворительные фонды», рыночную стоимость последних мы включили в цифры, обозначающие размеры владений акциями соответствующих семей. Например, владения семьи Фордов без учета акций, находящихся в ее «благотворительном фонде», составили бы около 800 млн. долл., а вместе с активами фордовского фонда — около 4800 млн. долл.

Общая сумма акционерного капитала приведенных выше 6105 капиталистов, равная 108 млрд, долл., — лишь часть капиталов этой группы семей. За пределами наших подсчетов осталась акционерная собственность этих же самых капиталистов, не зарегистрированная в открытых источниках, а также их инвестиции в облигациях государственных и муниципальных займов.

Попытку определить общую сумму капиталов американских миллионеров сделал в 1965 г. журнал «Юнайтед Стейтс ньюс энд уорлд рипорт». В качестве основы для расчетов журнал взял данные министерства финансов об уплате 90 тыс. миллионерами подоходного налога в 1961 г. По подсчетам журнала, эта группа собственников, составляющая примерно 45 тыс. семейств, владела в 1961 г. общим капиталом в 250 млрд. долл. Из них на долю акционерного капитала приходилось 160 млрд, долл., или 30% всех акций, принадлежащих индивидуальным акционерам. Средний курс акций в последующие четыре года поднялся на 30%. Следовательно, в середине 60-х годов стоимость акций, принадлежащих этой группе финансовой олигархии, составляла 210 млрд. долл.

В апреле 1961 г. Верховный суд США своим решением аннулировал постановление Ла Бая. Верховный суд указал, что условия, выработанные судьей Ла Баем, неэффективны, поскольку они сохранили право голоса за 40 млн. акций, находящимися во владении Дюпонов. Ожидать, чтобы Дюпоны не голосовали этими акциями в интересах «Е. И. Дюпон компани», бесполезно: это шло бы вразрез с «человеческой природой», заявил Верховный суд. Верховный суд обязал Дюпонов ликвидировать путем продажи публике почти весь свой пакет акций «Дженерал моторе» («New York Times», 23.V 1961).