— Вы живете в Чиппинг-Нортоне? — спросил Льюис.

— Да.

— На Чарлбери-Драйв 6, не так ли?

— Да. — Маргарет знала, что даже и эти односложные ответы выдавали ее напряжение дрожанием губ, а к тому же она стеснялась проницательного синего взгляда второго мужчины, направленного на нее.

— И работаете здесь? — продолжил Льюис.

— Я тут больше семи месяцев.

— У вас были большие каникулы на Рождество, насколько я понял?

— Всего ничего — до прошлого четверга.

— Прошлый четверг, как видим, было второе января?

— Да.

— День после Нового года?

Маргарет Бауман ничего не сказала, хотя мужчина ждал — или надеялся? — какой-нибудь реакции от нее.

— У вас было много дел, предполагаю, — продолжил Льюис. — Купить продукты на Рождество, приготовить блюда, ну, и все такое?

— Да, много было дел с покупками.

— Слышал, что в Саммертауне очень хороший торговый центр?

— Да, очень хороший.

— А Вестгейт в центре Оксфорда — говорят, что он тоже не плох?

— Да, это так.

— Где вы занимались покупками — здесь, в Саммертауне, или в центре Оксфорда?

— Я купила все там, где живу.

— Значит вообще не ездили в Оксфорд?

Почему она заколебалась? Неужели лжет? Или просто обдумывала, чтобы быть уверенной?

— Нет, не ездила.

— Не ходили в парикмахерскую?

Маргарет Бауман потрогала правой рукой несколько прядей достаточно давно высветленных волос, при этом на ее лице промелькнула усталая усмешка: — Похоже, что ходила?

— «Нет, не похоже», — подумал Льюис. — Может, ходили в какой-нибудь косметический салон или клинику для процедур, понимаете, что я имею в виду?

— Нет. Считаете, что нужно? — Как ни странно, сейчас она чувствовала себя гораздо спокойнее, даже вынула бумажный носовой платок из сумки черной кожи и вытерла нос, удаляя следы от недавней простуды.

Со своей стороны, Льюис сознавал, что не достиг особого успеха своими вопросами.

— Ваш супруг работает в Оксфорде?

— Слушайте! Не могли бы вы мне подсказать, почему вы задаете эти вопросы? Предполагаете, что я совершила что-то плохое?

— Мы объясним вам позже, миссис Бауман. Проводится расследование, и мы задаем вопросы всем, и очень рассчитываем на вашу отзывчивость. Так что, пожалуйста, сейчас просто ответьте на наши вопросы, хорошо?

— Он работает в Чиппинг-Нортоне.

— Кем работает?

— Он почтальон.

— Совпали ли ваши рождественские дни отдыха?

— Нет, ему нужно было вернуться на работу на второй день Рождества.

— Значит, само Рождество провели вместе?

— Да.

— А на Новый год были вместе?

Вопрос повис в тишине комнаты. Даже Морс, который следил за небольшим пауком в дальнем углу потолка, перестал ковырять в зубах острым концом желтого карандаша. Сколько еще продолжится эта почти невыносимая тишина?

Внезапно Секретарь заявила тихим, но твердым голосом:

— Вы должны сказать правду полиции, Маргарет — так будет лучше. Только что вы солгали про посещение Оксфорда, так? Мы виделись в гараже в Вестгейте накануне Нового года, вспоминаете? Мы пожелали друг другу всего наилучшего.

Маргарет Бауман кивнула.

— О, да! Да, теперь вспомнила. — Она повернулась к Льюису. — Сожалею, но я забыла об этом. Ездила туда во вторник — посетила «Сейнсберис».

— А после вернулись и провели Новый год дома с супругом?

— Нет!

Морс, который все еще наблюдал за пауком, повернулся на своем стуле и посмотрел в лицо женщине.

— Где ваш супруг, миссис Бауман? — Это были первые пять слов, обращенных им к ней и (как показало дальнейшее развитие событий) оставшихся и последними. Но Маргарет Бауман не ответила прямо. Вместо этого, она открыла сумку, вытащила сложенный лист бумаги и подала его Льюису. Там было написано следующее: