— Плохо, значит, работали, — зевнула я. — И кто «мы»?

— Наша семья.

— Это сестричка твоя? Она там Матвея еще не добила? Или тот брат с кладбища?

— Не оскорбляй мою семью.

— Можешь высадить меня в любой момент, я домой поеду.

— Мы почти приехали.

— К тебе в гости?

— Ну да, ко мне. Значит, про то, как стравила кланы, не расскажешь?

— Расскажу. В среду, например. Они к этому времени как раз друг друга перебьют, по моим подсчетам.

Дмитрий восхищенно на меня посмотрел, но руль не выпустил.

— Не понимаю, как тебе вообще удалось сделать все то, что ты сделала!

— А куда деваться, — скорбно воззвала я к небесам. — Свяжешься на помойке с неудачником, так все самой делать приходится.

— Что ты имеешь в виду? — разозлился Дмитрий. Он быстро переключается: и злится и улыбается, и целуется.

— То, что ты хотел познакомиться вовсе не со мной, — спокойно объяснила я.

Он промолчал, стыдно ему.

— Когда ты это поняла?

— Жаль, не сразу! А то никуда бы с тобой не пошла! Тебе ведь поручили элементарное дело — привести любого родственника моей Ольги Тимофеевны. Выбрали ее дочь. Кто, кстати, выбирал? Твой брат? Или Борис? А ты дело провалил.

— Как ты вообще там оказалась?! — опять взмахнул руками он. Трюкач. Хоть бы довез в целости. — Ты же из ее квартиры вышла! Вошла в подъезд, сразу открыла дверь и зашла в эту квартиру. Я с лестничной площадки этажом выше наблюдал. Думал, что не мог ошибиться.

— Мог. Соседка попросила меня выбросить мусор. Я сходила к подруге, а потом сразу пошла выбрасывать. А тут ты. И назвал Людмилой, как дочь соседки, и возраст ее указал — двадцать пять лет. Не понимаю, почему до меня сразу не дошло, что ты не по адресу.

— Зачем же ты отозвалась на чужое имя? — продолжал злиться Дмитрий.

— Не совсем чужое. Меня отец зовет Людмилой, а мать — Миланой. Я привыкла.

— Определились бы вы с родственничками насчет имени. А по паспорту ты кто? Катерина? Наталья? Евдокия?

— Миля. Леонова Миля Николаевна.

— Круто! Сама, значит, в своих именах путаешься, а на меня всех собак повесила?

— Мои имена. Хочу — путаюсь, не хочу — не путаюсь. Я к тебе не лезла.

— Это да, точно.

— Почему ты не уточнил, с кем тебя отправили знакомиться? Почему не посмотрел хотя бы ее фотографии?

— У меня действительно было очень мало времени. Правда. Там вообще все чуть ли не по секундомеру контролировалось. А на тех фотографиях, которые я по дороге разыскал, она везде в каких-то шляпах, лица не видно.

— Ладно, верю. Ты ничего не понял. Но Борис-то сразу унюхал, что я вовсе не та, кого ты должен был привести. Вы поэтому с ним в ресторане поругались?

— Да. Я настаивал, что ты именно та Людмила. А что он сомневается в кровном родстве, так ведь ты могла быть и приемной дочерью, и не знать об этом. Он утверждал, что по условию мы должны были привести именно кровного родственника. И лишил тебя неприкосновенности.

— Чего?!

— Потом началось самое плохое. Едва я от тебя отвернулся на пятнадцать минут, как ты потребовала от Матвея голову вампира! Зачем?!

— Ну, виновата, — в очередной раз покаялась я, — глупо получилось.

— Не то слово! Идиотизм просто!

— Точно. Кто ж думал, что этот идиот Матвей пойдет за головой в ближайший морг? — согласилась я с мнением Дмитрия, но тот уставился на меня, забыв про дорогу.

— Морг? В какой морг?! Ты о чем?!

— Не в морг? Ой, неужели на кладбище выкопал? Не удивлюсь даже. У вас семейка любит по кладбищам гулять…

— Оставь мою семью. Как тебе вообще пришла в голову мысль про голову вампира?

— Матвей сам первый сказал про полцарства за танец. Вот я и подыграла. Мне до этого весь день про вампиров твердили. Подруга на какого-то маньяка напоролась, ну, и еще случай рассказали… Откуда же я могла знать, что он шуток не понимает.

— Шути аккуратнее в следующий раз.

— С твоей семьей? Шутить? Ни за что! — отмахнулась я от такого дикого предложения.

— Приехали.

— В смысле?

— Просто приехали. Вылезай.

Я и не заметила, что мы остановились у большого деревянного дома в сосновом лесу. Дом впечатлял размерами, окнами, скатами разноуровневых крыш, соснами вокруг. Других домов рядом не видно, участок очень большой. Мы долго ехали, скоро обед. Я попыталась достать из багажника свою спортивную сумку и маленькую сумочку с мелочами и телефоном, но Дмитрий велел не суетиться и повел в дом.

— Прошу! — распахнул передо мной дверь Дмитрий. Ведет себя, как будто мы с ним в прекрасных отношениях, а сам не извинился за то, что нахамил, и я тоже ничего не сказала о том, что его стукнула и из дома выгнала. Как ничего и не было. Ладно, пусть так.