Шрифт:
* * *
Увы, порядок этот вечен,и распознать его не сложно:везде, где Бог бесчеловечен,там человек жесток безбожно.* * *
Все шрамы на природе – письменао том, как мы не правы там и тут,и горестными будут времена,когда эти послания прочтут.* * *
Унимается пламя горения,и напрасны пустые рыдания,что плывёт не заря постарения,а густеет закат увядания. * * *
Стоит жара, и лень амурамв сердца стрелять, и спят они;я Фаренгейта с Реомюромлюблю ругать в такие дни.* * *
Зачем в устройство существаповсюдного двуногогоБог сунул столько бесовства,крутого и убогого?* * *
Душа моя во мне дышалаи много высказать хотела,но ей безжалостно мешалапрыть необузданного тела. * * *
Порой весьма обидно среди ночи,что я не знаменосец, не герой;ни язва честолюбия не точит,ни жгучих устремлений геморрой.* * *
Снова церковь – и в моде, и в силе,но творится забавная драма:утвердились при власти в России —те, кого изгонял Он из Храма.* * *
Когда пожухшее убранствосдувает полностью с ветвейи веет духом окаянства —томится мыслями еврей. * * *
Забавно, что в соседней бакалеелегко найти творение ума,от порции которого светлеелюбая окружающая тьма.* * *
Скоро мы, как дым от сигареты,тихо утечём в иные дали,в воздухе останутся ответы,что вопросов наших ожидали.* * *
В горячке спора про художестватекущей жизненной картиныменя жалеют за убожествовысоколобые кретины. * * *
Плывёт, качаясь, наше судно,руководимое не нами,по волнам дикого абсурда,который клонится к цунами.* * *
Душе моей пора домой,в ней высох жизни клей,и даже дух высокий мой —остоебенел ей.Постскриптум через много лет
* * *
Цветут повсюду нынче фраера,держащие контроль в умелых лапах,ни в чём не понимают ни хера,однако мигом ловят тон и запах. * * *
Я езжу, и мелькают города,читаются стишки не без успеха,а публика одна везде всегда —любительница горестного смеха.* * *
Рутинной нашей жизни копошениесидит уже в крови у каждой личности,и мнится катастрофой нарушениенастоянной на времени привычности.* * *
Вокруг меня – кишащая пустыня,где каждый что-то режет и стрижёт,моя ветхозаветная гордыняменя от этой свалки бережёт. * * *
Любое маломальское собраниедля общего решения вопросапугает меня тем уже заранее,что много будет устного поноса.* * *
Всем теперь она достаточно видна —инвалидам, недоумкам, даже детям:коллективная еврейская вина —самый факт существования на свете.* * *
Как мы смешны, что в позднем возрасте,а если правильнее – старости,ещё хотим упругой бодростии удивляемся усталости. * * *
Сумеречно, тихо, одиноконебо укрывается вуалью,если что-то видит Божье око,то оно подёрнуто печалью.* * *
Теперь, соплеменник, ты вольная птица,не зря совершался последний исход;чем больше детей у евреев родится,тем будет над нами светлей небосвод.* * *
Себя укоризной не мучаю,но был ещё тот я карась,легко привечал я по случаюразличного облика мразь.