Шрифт:
– Славута, несравненный ты наш песнопевец!
– Святослав поцеловал его в седую голову.
– Благодарим тебя и низко тебе кланяемся!… Ты выразил наши мысли и чувства!…
А гридница загудела, заревела, застонала сотнями голосов:
– Славу-ута-а!
По приезде в Новгород-Северский Игорь пригласил к себе княжича Владимира Галицкого. Заметно взволнованный и слегка бледный, тот торопливо вошёл в светлицу, обнял сестру, зятя и сразу, без лишних слов, спросил:
– Ну что? Отца видели? Как он? Что сказал?
Ярославна всхлипнула, её ровный красивый носик сморщился, шелковистые брови вздрогнули и грустно поднялись.
– Постарел… Похудел… Глаза стали тусклые, взгляд углублён в себя, словно смотрит не вперёд, а назад, на пройденную жизнь…
– Ну, это ясно - старость. А старость - не радость… Но не о том речь… Обо мне с ним говорили?
– нетерпеливо спросил Владимир.
– Говорили, говорили!
– ответил Игорь.
– Сначала и слушать не хотел о замирении с тобой, а потом согласился на твоё возвращение, если дашь слово, что не будешь вступать в сговор с боярами и никогда не поднимешь руки ни на него, ни на брата Олега!
– Такого брата у меня нет!
– вскипел Владимир.
– Ишь, чего старый захотел! Признать братом сына любовницы! Никогда! Какой он княжич! Байстрюк!
Лицо Игоря посуровело.
– Да ты погоди, не горячись! Сначала выслушай!
– Ну?
– чёртом глянул Владимир.
– Ты рассуждаешь не как зрелый муж, а как отрок… Тебя ждёт золотой Галицкий стол, под твою руку вскоре могут встать железные галицкие полки. А когда они идут, земля содрогается и воды расступаются!… Князь Ярослав и вправду сильно постарел. Видимо те невзгоды, что пали тяжким грузом на его плечи, укоротят его век. А ты не хочешь этого понять. Дался тебе Олег! Про княжество думай, а не про него. Да и по правде сказать, брат он тебе по отцу, от этого никуда не денешься! Среди княжеских сынов байстрюков не бывает! Ведь в каждом из них - княжеская кровь!
– Не признаю я Настасьича братом! И никогда не признаю!
– Признаешь!
– Игорь начал сердиться.
– И об этом напишешь отцу! Потому что это единственная для тебя возможность сесть на Галицкий стол! Другого пути к нему нет!…
– А если не напишу?
Лицо Игоря окаменело, глаза мрачно блеснули. Он умел быть твёрдым и непреклонным, суровым.
– Если не напишешь, тогда придётся тебе уехать от нас, Владимир! Хотя, видит Бог, я этого не хочу, ибо считал тебя своим братом!
– Вот как!
– Владимир ещё сильнее побледнел, по лицу пробежала гримаса боли. Он резко повернулся к Ярославне: - И ты, сестрица, так же думаешь, как твой ладо?
Ярославна непослушными губами еле слышно начала:
– Прости меня, братик, но и я так думаю. И всем сердцем прошу тебя - напиши отцу! Помирись с ним! Не долго уже ему стежку топтать по белу свету… Так пускай хоть напоследок найдёт покой… Напиши!… Ради себя и всех нас!… А ещё скажу: не верь боярам! Не верь! Это злокозненные змеи подколодные!
Она обняла брата и на груди у него горько заплакала.
Владимир осторожно отстранил её, посадил на лавку у стены. Сам сел рядом, охватил голову руками. Долго так сидел неподвижно, глядя невидящим взглядом в угол. Со стороны нельзя было понять, думает он о чём-то или нет, таким отрешённым от всего, даже бессмысленным казался его взгляд.
Ни Игорь, ни Ярославна ни единым словом не нарушали напряжённой тишины, давая княжичу возможность самому взвесить всё и найти выход из положения, в котором он оказался.
Наконец Владимир тяжело вздохнул и тихо произнёс:
– Ладно! Напишу такое письмо. Напишу… Пусть вам всем станет легко…
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Сразу после рождества в Вербовку прибыл молодой князь Владимир Игоревич со свитой. Его сопровождали боярин Волк, старый опытный воевода, которому Игорь поручил опекать сына, путивльский сотский и волостной тиун с полусотней гридней. Все верхом, в дублёных кожухах, яловых сапогах на меху. Они неожиданно выехали из-за холма, спустились вниз, в безлюдное, занесённое снегом село и, не встретив ни единой живой души, остановились на выгоне, где когда-то, до нападения половцев, стояла деревянная церковка. Теперь здесь раскинулся пустырь.
– Трубите сбор!
– приказал князь, немного удивлённый тем, что никто из обитателей хатенок и землянок не заметил появления отряда воинов.
Молодой гридень поднёс ко рту рог и затрубил из всех сил.
Громкий протяжный звук всколыхнул снежную тишину и эхом отозвался в бору за Сеймом. Сразу же из нескольких ближайших хат испуганно выглянули люди. Не половцы ли?
– Сюда идите! Сюда!
– замахал руками тиун.
– Не бойтесь! К вам прибыл князь Владимир Игоревич!
Люди боязливо подошли прямо по снегу и столпились перед всадниками.