Шрифт:
Когда он поспешно вошёл в княжескую хоромину, где собиралась боярская дума, там уже сидели ближайшие к Святославу люди - сыны его Всеволод, Олег, Владимир и воеводы Роман Нездилович да Тудор, а по другую сторону стола - князь Рюрик со своими ближайшими воеводами.
Святослав указал на место рядом с собой.
– Садись Славута… Теперь, кажется, все собрались, кому положено быть на этом снеме, - и, обведя внимательным взглядом присутствующих, тихо сказал: - Братья! Минуло всего пять недель с того счастливого дня, когда мы погромили на Хороле богопротивного Кончака. Как сообщают наши люди из Лубна и Рымова, он снова зашевелился, снова собирает силы, чтобы напасть на нас… Докуда будем терпеть это лихо? Не пора ли сильной, дружной рукой преградить шлях поганым на Русь?
– Пора, княже! Пора!
– послышались голоса.
– Хватит! Нечего ждать, пока он сам, окаянный, придёт в нашу землю, а собрать силу и самим пойти в Степь!
– Мы с князем Рюриком тоже так думаем, братья! Но на этот раз пойдём не на Сулу и Орель, а до самого синего Дона, в самое сердце Половецкой земли!
– Для этого немалые силы потребны, - вставил слово воевода Тудор.
– Мы соберём такую рать, какой ещё никто из нас не водил на степняков! Князь Рюрик поднимет всю Русскую землю и черных клобуков! Владимир Глебович только и мечтает о новом походе. Я завтра направляюсь в свои Верховенские владения [87] . Соберу там большую дружину!… Поеду водой по Десне, заверну в Чернигов к брату Ярославу и подниму его на этот поход! А потом - к Игорю и Всеволоду. Думаю, и они откликнутся, не откажут… Князь Рюрик, как мне известно, уже послал гонцов в Смоленск к брату Давиду Ростиславичу, и я не сомневаюсь, что смоляне Днепром прибудут вскоре к нам… Призовём и других князей!… Как видите, сможем повести действительно великое войско, и на сей раз Кончака ждёт бесславный конец!
[87] Верховенские владения– земли Святослава в верховьях Десны (Вщиж, Брянск, Карачев).
Снова все дружно зашумели:
– Так, княже! Только общими силами! Защитим Русскую землю от поганых!
– Когда же выступим?
– спросил Славута.
– Может, следовало бы нанести половцам предварительный удар, чтобы ввести их в обман? Потрепать - и назад! Пускай думают, что это и есть наш основной поход, и, отбив его, распустят свои силы! А мы - тут как тут!
– Толковая мысль, - согласился Святослав и обвёл оценивающим взглядом воевод.
– А что, если послать нам Романа Нездиловича с берендеями? Пускай на этих днях снимется и коротким, но смелым ударом малость пуганёт степовиков… Как ты думаешь, Роман?
Наполовину берендей по рождению, воевода Роман тряхнул смоляным чубом, ответил быстро, без колебаний:
– Сделаю, княже! Два дня на сборы - и айда!
– Вот и добре! А мы выступим в конце мая, когда как следует подготовимся.
Все согласились с таким планом.
Решение снема было очень важным. Шла речь о большой войне, которая должна, если посчастливится, надолго отбить охоту у половцев нападать на Русь. Но никто из участников снема ни сном ни духом не ведал и ведать, конечно, не мог, что готовит им ближайшее будущее. А это будущее уже надвигалось на Русскую землю, и было нежданное, грозное и кровавое.
Князь Ярослав в честь брата, великого князя киевского, велел звонить во все колокола Чернигова. И пока челны Святослава приставали к причалу, пока великий князь со Славутой сходили на берег, где в окружении бояр ожидал их Ярослав, в предвечернем небе плыли и плыли торжественные перезвоны и уносились за полноводную весеннюю Десну до самой Чёрной могилы, до Болдиных гор и во все стороны света - на Красное, на Любеч, на Городню да Мену…
Невысокий, нарядно одетый, с ровно подстриженной чёрной бородой и с хитринкой в карих глазах, Ярослав широко раскинул руки и обняв, трижды крест-накрест поцеловал брата в уста.
– Здрав будь, брат мой, великий княже мой! Твой родной Чернигов рад твоему приезду и с любовью приветствует тебя!
Потом обнял Славуту.
– Учитель! Мой дом - твой дом! В нём ты будешь желаннейшим гостем! Не гостем, а хозяином, ибо Черниговская земля - твоя отчизна, и мне хочется, чтобы ты сейчас и всегда чувствовал себя тут, как дома!
Ярослав умел быть радушным, когда того хотел. Умел и лукавство проявлять одновременно. И подчас трудно было определить, когда он тот или иной.
Эту черту характера брата хорошо знал Святослав, потому сразу прервал его медоточивые слова:
– Не гостить приехали мы, Ярослав, а по великому и важному делу к тебе пожаловали… Потому на пир нас приглашай вечером - осушим чашу за твоё здоровье, но перед тем найди время, чтобы могли мы с тобой совет держать!
– Хорошо, брат, - склонил голову Ярослав.
Резвые кони быстро вынесли их на невысокую гору, где вздымались мощные валы и дубовые, потемневшие от времени и непогоды стены города. Позади гарцевали молодые гридни из охранной дружины Ярослава. Тысячные толпы людей собрались вдоль дороги и на окрестных холмах. Каждому хотелось поближе увидеть Святослава, победителя Кобяка и Кончака.
Въехав через Киевские ворота в город, передовая группа всадников направилась к хоромам князя. Когда все спешились, Ярослав сразу повёл гостей к себе, усадил за стол, велел подать сыты и берёзового сока, а потом без обиняков спросил:
– Скажи, брат, что привело тебя ныне ко мне?
Святослав усмехнулся в седую бороду. Заинтересовался Ярослав - поскорее хочет узнать в чём дело. Таким он и в детстве был: любопытный и скрытный. Сам хотел обо всех всё знать, а своих мыслей никому не поверял.