А может, он всегда был таким, а образы любящего мужа и нежного отца были лишь масками, которые он надевал по мере надобности.

Сколько таких масок было у Джереми Вессона? И каким было его истинное лицо? Узнает ли она это хоть когда-нибудь? И хочет ли она это знать?..

Рывком вернувшись к настоящему, Амелия услышала, как Доусон допрашивает Хедли, почему Такер только сейчас начал поиск катеров и яхт, которые стояли у поселкового причала в воскресенье.

— Вообще-то детектив опрашивал местных — всех, кто живет поблизости от причала или работает в доках, — ответил Хедли. — И заправщик говорил ему о «Карамельке», но Такер не стал разматывать эту ниточку — у него просто не было для этого никаких оснований. К тому же ты и Арнесон казались ему более перспективными вариантами расследования.

— А как выглядел капитан «Карамельки»? — спросила Амелия.

— Высокий, полноватый. И с бородой.

— Полноватый? — переспросила она. — Тогда это вряд ли Джереми.

— Набрать вес довольно легко. Почти так же легко, как отрастить бороду, — возразил Доусон. — Просто на это требуется немного больше времени, а оно-то у него как раз было.

Хедли допил какао и отодвинул чашку в сторону. Подавшись всем корпусом вперед, он сказал:

— Вот что, Амелия: мне нужно, чтобы ты рассказала мне о Джереми все, и как можно подробнее. Любая мелочь может пригодиться.

— Но я уже рассказывала…

— На этот раз ты должна вспомнить. Были ли у него друзья и враги, что он любил или не любил, чего боялся. Может быть, в разговорах он упоминал какие-то места, людей, события… Старая квитанция, которую ты нашла у него в кармане, билет в кино, упаковка спичек с названием ресторана, какие-то записи, планы поездок и так далее… Все это очень важно.

— Но… — Она слегка растерялась. — Ведь мне придется вспомнить, что случилось много лет назад…

— Я понимаю. — Хедли кивнул. — Но твой бывший муженек оказался на редкость хитрой и изобретательной сволочью. В течение многих месяцев он успешно имитировал собственную смерть. Не удивлюсь, если выяснится, что в течение всего этого срока он незаметно следил за тобой изо дня в день, а ты ничего не замечала. Джереми Вессон хочет вернуть себе детей, и ради этого…

— Этого вы не знаете!

— Верно, не знаю, но я могу предполагать. Должна же быть какая-то причина, по которой он до сих пор остается в Джорджии, хотя для него это — дополнительный риск. Должна быть какая-то причина, которая заставила его убить совершенно незнакомую ему женщину. Объяснение, на мой взгляд, может быть, только одно: он хочет избавиться от тебя, потому что именно ты стоишь между ним и его детьми.

Это были жестокие слова, и Амелия невольно бросила взгляд на Доусона в поисках поддержки, но он только мрачно кивнул.

— Мое мнение тебе известно, — тихо сказал он.

Доусон действительно говорил ей что-то подобное, но тогда она отнеслась к его догадкам как к… к вымыслу журналиста, который привык во всем видеть новые сногсшибательные сюжеты для своих статей и репортажей. Но теперь то же самое сказал ей Хедли — опытный профессионал, агент ФБР с многолетним стажем.

Амелии стало страшно.

— Да, — повторил Хедли, — Джереми нужны его дети. Чтобы добраться до них, у него есть только один путь — уничтожить тебя.

— Не надо меня пугать! — проговорила она, но голос ее дрожал.

— Мы тебя не пугаем, но… но ты должна бояться, — сказал Доусон. — Потому что этот парень шутить не любит. А на что он способен, ты знаешь. Вспомни, как он поступил с Дарлен и как расправился со Стеф. Джереми Вессон хладнокровно убил двух беззащитных женщин. Не думаю, что у него дрогнет рука, когда понадобится прикончить и тебя. Вспомни, кто он такой. Вспомни, кем был его отец.

На мгновение Амелия мысленно вернулась к фотографии Карла Уингерта, которая так надолго приковала к себе ее внимание. Он был довольно красив, но в его чертах угадывалась какая-то запредельная, нездешняя жестокость. Потом она вспомнила, каким становилось лицо Джереми, когда он, напившись, устраивал очередной скандал. И хотя никакого физического сходства между отцом и сыном она по-прежнему не улавливала, сама сила ярости делала их похожими.

— Разумеется, я сделаю все, что смогу, — сказала она и вздохнула. — Хотя бы ради детей.

Хедли, казалось, был удовлетворен ее ответом.

— Если нам немного повезет, — сказал он, — Джереми совершит ошибку, которая его погубит. Он уже допустил промах, оставив свой отпечаток пальца на дождевике Стеф. Как и его отец… — Агент сухо усмехнулся. — Этот скользкий ублюдок не оставлял следов, пригодных для дактилоскопирования — к великому сожалению всех, кто пытался его поймать. Но в конце восьмидесятых при подрыве почтового грузовика Карл использовал самодельную бомбу. Он применил взрывчатку в первый и последний раз в жизни, так как обращался с ней не очень уверенно — об этом можно судить по тому, что его мина сработала, как только Карл ее поставил. Просто удивительно, как его самого не убило! Взрывом ему оторвало большой и указательный пальцы. А на одной из деталей часового механизма нам удалось обнаружить отчетливый отпечаток его среднего пальца. Мы так и не… Что случилось? — спросил Хедли, увидев, что Доусон и Амелия уставились на него во все глаза. — В чем дело?