– И сколько ты дал ей? – осмеливаюсь я спросить.

– Десять тысяч евро.

Ничего себе!

– Это же куча денег.

– Видела бы ты чек, который я согласился подписать для музея.

– Значит, ты согласился на пожертвование?

– При условии, что членом правления будет мой финансист. В этом году у меня слишком много благотворительных дел, чтобы заниматься этим самому. И так совсем не останется времени, чтобы писать. – Он возвращается к теме Эмбер: – Ты ведь понимаешь, что я должен был помочь ей, правда?

Я согласно киваю:

– Да. Я не вполне понимаю почему, но тем не менее. – Это удобный случай для дальнейших объяснений, но он просто целует меня, поднимает и тянет к лестнице.

Через несколько минут я вместе с ним в студии, смотрю, как он пишет, и задвигаю подальше мысли об Эмбер. Мне просто надо верить, что наша поездка за город в этот уик-энд даст все ответы. Даже если придется подтолкнуть Криса к откровенности.

В пятницу во второй половине дня мы с Крисом стоим в лифте, направляющемся в кабинет поверенного, чтобы обсудить кое-какие вопросы по моему бизнесу, когда Крис объявляет:

– Эмбер тоже зайдет приблизительно через час для встречи с поверенным.

Я удивленно моргаю:

– Зачем?

– Обговорить свои проблемы в бизнесе.

– А, понятно.

Он обнимает меня.

– Сара…

Я целую его.

– Все в порядке. Правда.

Лифт дзинькает, но он не двигается с места.

– Что-то не похоже.

– Да нет же, все нормально. – Но в душе я чувствую какое-то смутное беспокойство. Эмбер всегда вызывает во мне это чувство. Когда двери лифта открываются, я беру его за руку.

– Пойдем дадим старт моему бизнесу.

Несколько минут спустя мы с Крисом уже сидим в креслах в кабинете поверенного и радостное волнение прогоняет прочь все мои тревоги. Мы быстро обсуждаем все важные моменты, и, кажется, мой бизнес готов к запуску.

Когда мы с Крисом заканчиваем, я оставляю его обсудить кое-какие детали его пожертвования музею и выхожу в холл поискать туалет, где обнаруживаю, что Эмбер уже приехала. Все мои тревоги тут же возвращаются.

Она поднимается, элегантная в черной в полоску юбке и красной блузке, как и я в своем черном платье-«футляре», в черном жакете и сапогах на «шпильках».

– Моя очередь? – спрашивает она, явно нервничая.

– Еще нет, – говорю я ей. – Крис должен закончить кое-какие дела, но это недолго. Мы торопимся.

– У него сегодня благотворительное мероприятие, верно?

– Да. – Откуда она знает?

– Я получаю информационные листки из Лувра, – отвечает Эмбер, явно прочитав мои мысли по лицу. И пожимает плечами: – Раньше я очень пристально следила за событиями в мире искусства. Вообще-то это не мое, но я старалась ради Криса.

Я вдруг чувствую, что хочу как можно скорее уйти от нее.

– Мне надо освежиться перед уходом. – Делаю шаг, но она заступает мне дорогу.

– Спасибо, что позволила ему помочь мне.

Она кажется искренней, но у нее явно что-то на уме. Я по-прежнему думаю, что она ненавидит меня, но есть там и боль. Сердечная боль. Одиночество. Она такая противоречивая. Или, может, это просто я запуталась.

Должно быть, так оно и есть, потому что мне почему-то не хочется, чтобы Эмбер меня ненавидела. Не хочется причинить ей еще больше боли.

– Тебе незачем меня благодарить. Ты небезразлична Крису. – Поколебавшись, я мягко добавляю: – Он не собирается отгораживаться от тебя, Эмбер. И я тоже.

На ее лице мелькает удивление.

– Спасибо. – Помедлив, она открывает свою сумочку. – Мы должны обменяться номерами. Мне бы правда очень хотелось с тобой пообедать.

– Хорошо, – говорю я после некоторых колебаний. Она достает свой телефон, я делаю то же самое, при этом рукав ее задирается, и я вижу свежие отметины от хлыста. Когда мы заканчиваем вводить номера, я мягко дотрагиваюсь до ее плеча. – Если тебе понадобится поговорить, теперь ты знаешь, как связаться со мной.

Эмбер склоняет голову набок и посылает мне какой-то странный взгляд.

– Спасибо, Сара.

Нет ничего плохого в этом ответе, и все же что-то в нем не так. Через пятнадцать минут, когда мы с Крисом идем к машине, я все еще думаю об этом.

Около шести часов того вечера я сижу за своим новым письменным столом красного дерева, который доставили сегодня вместе со стульями и книжным шкафом, и пишу бизнес-план в дневник с красной кожаной обложкой. Это моя связь с Ребеккой. Трудно не думать о ней. Я до сих пор не могу поверить, что она умерла. И действительно, тело так и не было найдено. А вдруг… нет. Безумная мысль. Нелепая мысль. Ее нет в живых.