Пуля, пробив ладонь правой руки, попала в правое предплечье мужчины.

Грэг зарычал, как раненое животное. Все же ему удалось вырвать «вальтер» из ее рук и ударить оружием Лорен по лицу.

Женщине показалось, что ее челюсть разлетелась, подобно яйцу, на несколько осколков. Прицел пронзил кожу лица, как нож сливочное масло. Кровь зафонтанировала из раны.

Ее качнуло в сторону. Женщина упала в кресло. Перед глазами, словно разноцветные стекляшки в калейдоскопе, замелькали звезды. Колени безвольно подломились, как будто под ногами был не пол, а вода.

— Чертова сука! — почти шепотом произнес Хьювитт.

Упав на четвереньки, Лорен замерла, ожидая, когда комната перестанет кружиться у нее перед глазами. В ее мозгу металась мысль: «Куда делась Лия?» Она могла побежать к соседям. Она могла побежать к другому телефонному аппарату в доме и позвонить 9-1-1.

Вопрос еще не успел до конца сформироваться в ее мозгу, когда она услышала тихие всхлипывания дочери.

— Мама…

Левый глаз Лорен уже успел заплыть. Ей пришлось повернуть голову в сторону кухонной двери.

В проеме стоял Роланд Балленкоа — высокий, худой, одетый во все черное. Прямо-таки Мрачный Жнец. Одной рукой он держал за горло ее дочь. Мужчина холодно улыбнулся.

— У меня есть кое-что для тебя, Лорен.

— Она тебя подстрелила, — бесстрастным голосом констатировал Балленкоа.

Грэг Хьювитт посмотрел на рваное кровоточащее отверстие в руке и рану на плече так, словно только сейчас их заметил.

— Нет, все нормально. Сквозные ранения. Прострелены мягкие ткани.

Балленкоа эта тема сразу же перестала интересовать. Он повернулся к Лорен:

— Где мои записные книжки?

Лорен переводила взгляд с одного мужчины на другого. Как такое может быть? Что за черт? Откуда они друг друга знают? Как Балленкоа удалось купить Хьювитта? Как Грэг из человека, пришедшего к ней с предложением о помощи, превратился в сообщника этого мерзавца? Почему Хьювитт ни с того, ни с сего избил пятнадцатилетнюю девочку?

Лорен смотрела на Хьювитта незаплывшим глазом. Во рту стоял медный привкус крови.

— Ты предлагал мне убить его.

— Тебе следовало принять мое предложение, — осторожно прикасаясь левой рукой к ране на плече, произнес Хьювитт.

Он положил «вальтер» на стол, но так, чтобы она не могла до него дотянуться.

Лия беззвучно плакала. Плечи ее заметно подергивались.

«Боже мой!» — пронеслось в голове Лорен.

Полное осознание того, что происходило с ней и ее дочерью, только сейчас начало просачиваться в ее разум подобно тому, как кровь лилась из глубокого пореза на щеке.

«Это все моя вина. Я сама напросилась».

Лорен не только стала одержима идеей справедливой мести за Лесли, она и Грэга Хьювитта сделала частью ее с Лией существования.

Нет. Не совсем так. Грэг сам пришел к ней. Он пришел со своим сочувствием и предложением помощи. Он хотел помочь ей, вернее, хотел заполучить награду в пятьдесят тысяч долларов. Она решила, что имеет дело с жадностью, даже не догадываясь, что все намного хуже. Он должен был стать ее оружием в борьбе с Роландом Балленкоа.

«Извини, детка», — глянув на Лию, мысленно произнесла Лорен.

Лицо дочери опухло. Левый глаз заплыл. Девочка дрожала всем телом. Сейчас Лия казалась гораздо младше ее пятнадцати лет. Она — ребенок. Лорен захотелось обнять дочь и попытаться успокоить.

«Успокоить, позволив ее убить, — пронеслось у нее в голове. — Успокоить, променяв ее жизнь за последнюю отчаянную попытку найти Лесли».

Боже мой! Что я наделала?

— Где мои записные книжки? — снова спросил Балленкоа.

Схватив Лорен левой рукой за стянутые на затылке волосы, Грэг Хьювитт рывком поднял ее с пола, словно тряпичную куклу. Чтобы сохранить равновесие, женщина схватилась за спинку кресла.

— Отвечай, когда спрашивают! — заорал он.

Лорен хотелось плюнуть ему в лицо, но она сдержалась, боясь, что ее несдержанность выйдет Лии боком. Надо думать. Надо быть хитрой.

Если бы она вела себя умнее, ничего этого не случилось бы.

— Они в машине, — сказала женщина.

— Я хочу их обратно.