Так вот и вышло, что США поставили на тёмную католическую лошадку:

За дело Нго Динь Дьем взялся горячо. Опираясь на католиков Юга, к которым богатые американцы щедро добавили миллион горластых и злобных католических "реваншистов" с Севера, он выдвинул собственную кандидатуру на пост президента Южного Вьетнама. Бао Дай и так бы ему проиграл, но Нго Динь Дьем жаждал сокрушительной победы и назначил главою счётной коммиссии ещё одного своего брата и тот подсчитал так, что в некоторых провинциях количество поданных бюллетеней превысило число голосовавших (ничто не ново под луною), а когда голоса посчитали, то выяснилось, что за Нго Динь Дьема проголосовало 98% вьетнамцев и он стал Президентом Южного Вьетнама.

Первым, что он сделал, стала отмена оговоренного Женевскими соглашениями всевьетнамского референдума по мирному объединению страны. Нго Динь Дьем заявил, что он ни за что не позволит провести референдум, так как не верит, что в ДРВ возможен справедливый подсчёт голосов. Неплохо, а?

Американцы на его художества смотрели сквозь пальцы, им нужна была консолидация Южного Вьетнама и если она могла быть достигнута сотрудничеством с таким человеком как Нго Динь Дьем, значит, так тому и быть. В конце концов он был вьетнамцем и лучше знал, как обращаться с соотечественниками.

Но дальше дело стало стопориться. В первую очередь в политическом смысле, Нго Динь Дьем вместо того, чтобы общество сплачивать, стал его раскалывать, обрушив репрессии на буддистов. Кончилось это обошедшей мир знаменитой фотографией, на которой буддистский монах самосжигался в знак протеста против государственного преследования буддистов. После последовавшего взрыва возмущения американцы начали оказывать нажим на Нго с тем, чтобы он поубавил прыти, но тот уже закусил удила и проявил неуместное упрямство. И тут на его беду случилось поражение южновьетнамской армии под Ап Баком. Американцы к тому времени завалили Южный Вьетнам "помощью" во всех смыслах, в том числе и военной, а тут вдруг в столкновении с батальоном партизан южновьетнамская армия, которую американцы финансировали и строили в расчёте на то, что ей придётся воевать с армией генерала Гиапа, потерпела разгромное поражение, несмотря на подавляющее превосходство в численности и на американские бронетехнику и вертолёты. Хуже всего было то, что погибли трое американских советников и по этой причине американцы затеяли расследование, а поскольку они люди последовательные и въедливые и всегда стремятся докопаться до первопричины, то докопались они и тут - выяснилось, что Нго Динь Дьем вместо того, чтобы строить армию как силу, направленную на будущее столкновение с северовьетнамской армией, строит её таким образом, чтобы армия защищала интересы его "клана", а интересы его клана представляли из себя пошлую "коррупцию" и взятки на любом уровне.

Другими словам, в лице Нго Динь Дьема американцы столкнулись с той же проблемой, что и в лице Чан Кай Ши. Но если Чану за его прошлые заслуги позволили убежать на Тайвань, то за Нго Динь Дьемом никаких таких особых заслуг не числилось, да к тому же он был ещё и католик. "А они все одним мирром мазаны." А этот ещё осмелился поставить интересы своей вороватой семьи выше интересов Соединённых Штатов. "Каков негодяй!"

И Генри Кэбот Лодж, посол США в Южном Вьетнаме, отвернулся к стене и сделал вид, что он ничего не видит, и генералы южновьетнамской армии, которые этот body language истолковали верно, тут же вытащили Нго Динь Дьема из президентского дворца и быстренько и без затей его убили.

Потом последовала чехарда переворотов, время поджимало, и американцы влезли во Вьетнам сами. И принялись цементировать Южный Вьетнам не католиками, а собою. А что делать? Мир сам собою не стоит, и если ты хочешь его держать, то нужно быть готовым и к некоторым жертвам.

Поговорим о жертвах. О жертвах войны.

Массовое сознание считает таковыми тех, кто погиб на поле боя и тех, кто погиб, оказавшись в "зоне боевых действий". Ну и искалеченных в физическом смысле военных и гражданских, понятное дело. И умерших от голода, который был вызван военными действиями. Другими словами, люди в массе своей считают жертвами войны тех, кто вошёл в прямой контакт с пулей или бомбой. Или блокадой. При этом за рамками восприятия остаётся тот факт, что жертвы несли обе стороны, и победитель и побеждённый. Победитель заплатил понесёнными жертвами за победу, а побеждённый заплатил своими жертвами за поражение. Всё?

Никак нет.

Прямого счёта тут быть не может, хотя пропаганда и принимается сравнивать потери сторон и утверждать, например, о "пирровой победе" победителя по той причине, что потери победителя на поле боя оказались выше, чем у побеждённого. И побеждённая сторона начинает думать, что "и в самом-то деле, ну как это мы проиграли, если наша армия убитыми потеряла меньше?"

"Унизительно, конечно, репарации мы платим, и всё такое, оккупация там… оно-то да, оно-то конешно, но мы-то - живы! но жить-то - можна!"

Подобная точка зрения (подобный "образ мышления") чрезвычайно популярна, и это понятно, это что-то вроде психологической защиты. Но при этом "замыливается" то очевидное обстоятельство, что в жертвы войны попадают не только погибшие проигравшей стороны, но и выжившие. Все, кто остался в живых, все до одного, все, поголовно. Они тоже - жертвы. Жертвы войны. Вот это самое "жить-та можна!" им подарено победителем и победитель определяет, что побежденному можно, а чего - нельзя никак. Победитель за "жить-та можна!" выставляет счёт, а потом по этому счёту взимает плату.

И плата эта далеко не всегда взимается "невосполнимыми ресурсами" или пошлыми денежными знаками, как то обычно видится таращащему завидущие глаза маленькому человечку, а взимать можно и по-другому. В плату, например, может входить образ мыслей побеждённого. А это гораздо важнее денег. Вот взял победитель и заставил немцев Восточной Германии думать по-другому. И они, хоть и продолжают говорить по-немецки, но вот думать начинают так, как угодно победителю. И восточным немцам, "гэдээровцам", только кажется, что они не только говорят, но и продолжают думать по-своему, по-старому, "по немецкому", а в реальности они начинают думать по-советски. Они начинают описывать советский мир немецкими словами. Вот и всё. "Подумаешь.., - подумает маленький человек - Экая малость!" Малость? Немцы описывают немецкими словами не СССР, а - мир. Советскую вселенную. Восточный немец немецкими словами сам себе рассказывает каким его видит русский и считает это описание своим собственным, немецким.