К учителям мы вернёмся чуть позже, а пока вспомним о Дзайбацу. Шестнадцать крупнейших из них были ликвидированы американцами и двадцать шесть распущены, а потом воссозданы в новом виде. Особое внимание было уделено "большой четвёрке" - Мицуи, Мицубиси, Сумитомо и Ясуда, контролировавшим треть индустрии и половину финансов Японии. На деле таким образом осуществлялась децентрализация японской промышленности, которая проводилась под видом борьбы с монополизмом. Никому не подотчётные гиганты были разбиты на множество средних и мелких фирм и компаний. Но это то, что касалось форм собственности и интересов послевоенного государства, однако американцы не забыли и о низовке, о тех, кто работает, а не управляет. Опираясь на новую японскую конституцию (которую они же и написали) США создали японские профсоюзы. Японцы получили не только трудовые организации, отстаивающие их интересы и заключающие коллективные договора с работодателями, но новая конституция давала им право ещё и на забастовки.

Так вот в куче немедленно появившихся профсоюзов оказался и профсоюз учителей. И как в любом профсоюзе ведущие позиции в нём были захвачены людьми левых убеждений, учивших японских детишек вовсе не тому, что солнышко Хирохито восходит на востоке. А если учесть, что главными политическими партиями, с лёгкой американской руки возглавившими политический процесс в стране стали партия либералов и партия социалистов, то возник определённый левый крен, который требовалось как-то выправить. И как это сделать, придумал всё тот же Макартур.

Нам сегодня трудно представить не только масштаб тогдашних событий, но и масштаб тогдашних людей, взять хотя бы Макартура, армейского генерала, фактически выстроившего целое государство, известное нам как современная Япония. Сам он относился к своему положению как к миссии и на слушаниях в американском сенате, объясняя почему в той или иной ситуации он поступает так, а не иначе, Макартур сказал - "вы должны понять, что мы вынуждены обращаться с ними как с двенадцатилетними детьми." И с политической точки зрения американцы, попав в Японию, действительно очутились в положении землян на "обитаемом острове".

Либерализм это не левая партия, но в Японии создалось положение, когда и либералы и социалисты разделяли примерно одни и те же ценности, а противопоставить им напрашивающуюся правую милитаристки-националистическую партию не представлялось возможным, ситуация выглядела неразрешимой, однако выход был найден. И найден вроде бы совершенно неподходящим для этого человеком - Макартуром, предложившим провести земельную реформу. Более половины трудоспособного населения императорской Японии было занято в сельском хозяйстве. И гораздо более половины этой половины (до 70% крестьян) были либо батраками, либо мелкими арендаторами, арендующими землю у богатых землевладельцев, земельных "магнатов". В сельском хозяйстве Японии дело обстояло примерно так же, как и в промышленности с её Дзайбацу.

Макартур был южанином, кондовым республиканцем, яростным антикоммунистом и крайне набожным епископатом, к месту и не к месту через слово поминавшим Бога, "по понятиям" выходило, что его симпатии должны были быть целиком на стороне японских "крепких хозяйственников", но вот что сделали возглавляемые Макартуром оккупационные власти - американцы практически отняли землю не только у крупных землевладельцев, но даже и у тех, кто для обработки своей земли был вынужден прибегать к помощи батраков, в каждом хозяйстве был оставлен надел, который мог обрабатываться силами семьи владельца, а остальное выкуплено за символическую плату и за символическую же плату передано вчерашним батракам и арендаторам. Поскольку инфляция на глазах съела выкупные платежи, то "помещичья" и "кулацкая" земля досталась безземельным крестьянам фактически даром. Был разом создан целый класс мелкого собственника, который, как пророчески заявил Макартур, "хочет он того или нет, но будет теперь вынужден защищать свои интересы политически."

Так был создан политический правый фланг даже и без создания крупной правой партии, после чего появилось политическое поле для игры, где справа были крестьяне, а место слева занимали то социалисты, то либералы, в зависимости от того, как складывался "политический момент", что давало возможность то тем же социалистам, то либералам играть роль центра.

Образование.

Старая система образования, позаимствованная японцами в Пруссии, была заменена на известную американскую, которая выглядит как 6-3-3-4, шесть лет начальная школа, три года начальной средней, три года высшей средней и университет. Что касается университетов, то американцы создали положение при котором каждая японская префектура обязана была иметь по меньшей мере один университет.

Поскольку речь зашла о культуре как культуре, то немаловажным будет отметить, что оккупационная администрация США на свои средства отреставрировала храмовые комплексы в Никко и Киото и открыла закрытые во время войны по причине нехватки средств музеи. Но всё это мелочи, самым большим фактором в смене культурной матрицы стала жёстко проведённая несмотря на противодействие приверженцев японской старины женская эмансипация. В 1945 году японская женщина впервые в японской истории стала равной мужчине.

Женщина получила право голоса на выборах. Жена получила равные права с мужем. Отныне женщина могла владеть недвижимостью и могла разводиться с мужем на тех же основаниях, что и он с ней, дочери получили право наследования одинаковое с сыновьями, мужчина в 18 лет, а женщина в 16 могли жениться и выходить замуж не испрашивая на то разрешения родителей. Проституция стала нелегальной, и одновременно женщина получила легальное право на аборт. Для того, чтобы представить себе, что всё это означало в 1945 году, следует знать, что когда в расположение американских войск приезжали жёны военнослужащих, то среди японцев вызывало фурор зрелище мужчины и женщины, во время прогулки держащих друг друга за руки. А уж если они целовались, то это было чуть ли не концом света.