Но вот теперь война позади, личный состав что армии, что флота разбежался по домам, корабли и танки отправили под нож, под пресс и в переплавку, но оставалась армейская и флотская военная организация.

Организация не рэкетиров, трясущая лавочников, а организация профессионалов, чьей специальностью является убийство людей в промышленных масштабах. И профессионалы эти известны каждому американцу в лицо. И известны не припиской WANTED на фото, а известны как национальные герои. И герои эти увешаны орденами с головы до ног. И привыкли они отдавать приказы и повелевать жизнями и смертями миллионов. В самом буквальном смысле. И герои эти в отличие от рядового состава прекрасно понимают, какие цели преследует государство, сокращая личный состав и перековывая на орало мечи.

Что прикажете с ними делать? На пенсию отправить? Ну отправили вы одного, другого а дальше что? На место человека пришёл человек, но организация-то никуда не делась. "Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда." Эта сентенция звучит одинаково что на русском, что на английском, что на любом другом языке.

Выход из этой ситуации только один - организацию нужно дробить.

Именно это и было проделано в 1947 году, когда был создан новый вид вооружённых сил в виде US Air Force. До этого ВВС входили составной частью в US Army и подчинялись Секретарю по делам Армии, а теперь они получили своего собственного Секретаря. Обрадовались ли они? С одной стороны обрадовались, конечно, но вот с другой не очень. Дело вот в чём - если вы помните, до 1947 года главнокомандующим вооружёнными силами США был всенародно избираемый на свой пост президент. Гражданское лицо. Глава исполнительной власти. В его распоряжении имелся Кабинет. Кабинет состоял уже из неизбераемых назначенцев. Министров. До 1947 года членами Кабинета или министрами были Секретари по делам флота и делам армии. Однако теперь, согласно "Закону о национальной безопасности от 1947 года", появилось не существовавшее до того министерство - United States Department of Defense (сперва оно называлось National Military Establishment), или Министерство Обороны, которое мы уже привычно называем Пентагоном, как появился и не существоваший до того министерский пост - Secretary of Defence. Вместе с министерством появился и министр обороны. Гражданское лицо. Что случилось с прежними Секретарями и возглавляемыми ими Департаментами? Они никуда не делись, просто они оказались в составе нового министерства, но только Секретари по делам флота и армии были понижены в статусе - они перестали быть членами Кабинета, их посты перестали быть министерскими постами. Как не был министерским и пост вновь испечённого Секретаря по делам военной авиации.

Раньше иерархическая цепочка выглядела так - Президент - Секретарь по роду войск - Заместитель Секретаря и только четвёртой была позиция представителя армии - Начальник Штаба рода войск. Теперь же армию отодвинули от власти ещё дальше - цепочка стала выглядеть так - Президент - Министр Обороны - Секретарь рода войск - Заместитель Секретаря (все гражданские лица) и лишь потом шёл Начальник Штаба рода войск.

Казалось бы, что армия государства победителя могла после войны рассчитывать на увеличение своего веса в обществе, однако вышло наоборот. Нравилось ли это верхушке вооружённых сил? Вряд ли, конечно. Вот как гасили её недовольство - армия делегировала во власть Джорджа Маршалла и "Айка" Эйзенхауэра, что тешило армейские амбиции, авиация была выделена в отдельный вид вооружённых сил и её представители принялись лихорадочно обустраивать обретённое хозяйство, им было не до политических претензий. Обиженный же флот попытались утешить следующим образом - первым в истории Соединённых Штатов министром обороны был назначен Джеймс Форрестол.

Уловка не сработала. Или сработала, но в смысле прямо противоположном цели. Можно, правда, предположить, что прямо противоложный смысл и был истинной целью. Умиротворить флот, которому "перекрыли кислород" не удалось. Произошло так по целой совокупности причин, главными из которых были две - личная и денежная. Обычно отношения между людьми не складываются потому, что отношения денежные входят в противоречие с личными и наоборот. Дело житейское и нам с вами отлично известное.

Личные отношения между адмиралами и Форрестолом особой гармонией не отличались изначально. Было так потому, что с точки зрения "морских волков" Форрестол не был моряком, он не пропах солью и ромом. Он не был "своим". Его деловым качествам и "хватке" флот отдавал должное, но и только. Могучая адмиральская кучка с Форрестолом на посту Секретаря мирилась, но не более того. А потом Форрестол, ещё будучи Секретарём по делам Флота, принялся этот самый флот резать. В смысле самом наибуквальнейшем. Причём резать как ножом, так и без ножа.

Вот очень наглядные картинки, которые дают представление о масштабах "резни":

Хорошо виден "обвал" военного бюджета, пришедшийся как раз на время секретарства Форрестола. А между тем флот был вправе ожидать от своего делегированного в высшие эшелоны власти представителя совсем другого. А "другое" ну никак не получалось, ведь Форрестол перестал быть "хозяйственником", единоличником и стал политиком без всяких кавычек и теперь ему приходилось думать не о своём обнесённом высоким забором хозяйстве, а об интересах государства в целом. А у государства не было денег, а был колоссальный бюджетный дефицит, бороться с которым можно было только всемерным сокращением государственных расходов, а самым большим расходом был бюджет военного ведомства. А самым лакомым куском оборонного бюджета был военно-морской ломоть. То, что Форрестолу приходилось резать результаты его собственных нечеловеческих усилий никого не трогало, а уж суровым адмиралам, которые по долгу службы были людьми малосентиментальными, до душевных терзаний Форрестола дела не было вообще никакого.

Адмиралы твёрдо знали одно - без флота ты букашка, а с флотом - человек.

И государственный интерес с точки зрения "людей моря" был как раз во всемерном усилении флота, усилении "во что бы то ни стало", пусть и в ущерб другим военным ведомствам.

Однако государство думало по-другому. Затеяв послевоенную перестройку вооружённых сил оно убивало сразу нескольких зайцев и в ослаблении влияния военных, что подразумевало ослабление "физических" возможностей армии, оно не видело ничего страшного. У американского государства появилось средство, которое позволяло ему сравнительно безболезненно пережить "время перемен". Называлось средство атомной бомбой.

Военные понимали феномен Бомбы так, как это свойственно понимать военным, или, другими словами, упрощённо. Они не видели того, что видели политики - Бомба, во-первых, не является военным оружием, а, во-вторых, она не является оружием универсальным. Бомба это "средство устрашения", причём под устрашением понимается вовсе не то, что понимают под этим термином не только вояки, но и публика, отдельного представителя которой мечтал сузить Фёдор Михайлович, а император Нерон желал наделить одной шеей с тем, чтобы перерубить её разом и больше не мучаться.