Платить уступками.

А это, если называть вещи своими, а не присвоенными газетами именами, ничем не отличается от проигранной войны. Англия могла проиграть Германии и заплатить политическими уступками по итогам "прогаженной войны" и она могла сделать то же самое в отношении Америки, которая на бумаге ("в газетах") считалась союзником. И по результатам войны в газетах выигранной. Разница была только в том, что во втором случае уступки преподносились как добровольные и за эти сделанные добровольно-принудительно уступки Англия ещё и деньги доплачивала.

И это тоже было войной.

Самой настоящей.

И войной проигранной. Войной, о которой "человек с улицы" даже не подозревает. Он о ней не знает. И не узнает никогда. Просто потому, что об "этой" войне телевизор не рассказывает.

"Нефтяная пилюля", которую пришлось англичанам принять, чтобы остаться в живых, была очень горькой. Мы все наслышаны о "продовольственной безопасности" государства, так вот чем дальше Англия втягивалась в "войну машин", тем яснее ей становилось, что о "нефтяной безопасности" даже речи не идёт. Англия могла пилюлю только подсластить. Чтобы горькое лекарство легче глоталось.

Повыше была приведено соотношение собственной и "дареной" нефти, потреблявшейся Англией по ходу Великой Войны. Более 80% нефти и нефтепродуктов англичанам дали (продали) СаСШ. Кое что Англия купила в Мексике. По мелочи. Но был и ещё один источник, за который Англия держалась как утопающий за соломинку. Было маленькое, но золотое яичко.

Тем, что позволяло Англии хоть как-то торговаться с Америкой, не так козырем на торгах, как иллюзией козыря, тем, что позволяло блефовать, "держать верхнюю губу", тем, что позволяло не выйти из Большой Игры, не той, что велась где-то там в Центральной Азии, а из Игры по складыванию New World Order, была "британская нефтяная концессия в Персии".

Концессия в Персии была реакцией Британской Империи на протянутые к Ближнему Востоку немецкие руки загребущие. Про одну руку вы уже знаете, она звалась Багдадбаном, но была рука и вторая, если смотреть из Берлина, то правая. Она тоже притворялась железной дорогой, только имя у неё было другое - Хеджаз. Начиналась Хеджаз вокзалом в Дамаске и конечным пунктом имела Медину. Сегодня Дамаск это суверенная Сирия, а Медина это вроде бы ещё более суверенная Саудовская Аравия, ну а тогда и тот, и другой город находились в пределах одного государства - Оттоманской Империи.

Сегодня её с нами нет, а тогда, на переломе веков, она была и правил проживавшими там правоверными подданными султан Абдулхамид II. Он искренне (искренность свойство похвальное, но не всегда уместное, особенно если ты султан) считал возглавляемое им государство государством европейским, а то, что в этом европейском государстве мусульман было очень много, а христиан очень мало, султан полагал не так за досадное, как за мало что значащее недоразумение, европейские же Державы, в свою очередь, не менее искренне считали недоразумением саму Оттоманскую Империю.

Чувства свои европейцы когда находили нужным - скрывали, а когда нет, то - нет, в связи с чем англо-, франко- и русско-турецкие отношения складывались иногда для турков унизительно, что приводило к возникновению у турецкой стороны комплексов. В государственном масштабе. Турки ведь тоже люди. И этим вроде бы нечаянно сложившимся положением воспользовались немцы. Они очень хорошо понимали турков, так как за свою жизнь, которая называется историей Германии, немцы тоже успели обзавестить парочкой трудно врачуемых комплексов. Нации похожи на людей в том смысле, что если на некоторых комплексы действуют разрушающе, то других они наоборот - мобилизуют, заставляют "прыгнуть выше головы". Немцы, как показала история человечества, из вот этих, из вторых. То, что их не убивает, делает их сильнее.

И вот так, подгоняемые своими комлексами, немцы сильнели, сильнели и в начале века ХХ стали очень сильными.

В смысле "экономическом" вес Германии с 1850 до 1913 года вырос в пять раз. В пересчёте на одного немца (в наши дни это называется "производительностью труда") выход продукции за те же годы подпрыгнул на 250%. В том, что мы называем "энергетикой", в конце XIX - начале XX веков "королём" был уголь. В 1890 году непререкаемый тогда авторитет, "локомотив мира" Британская Империя, выдал на гора 182 млн. тонн в то время как Германия - 88 млн. тонн. А минуло времени чуть и уже в 1910 году хоть англичанам и удавалось ещё оставаться на первом месте с 264 млн. тонн, но затылком они уже ощущали пыхтенье догонявшей их Германии, накопавшей в 1910 году 219 млн. тонн угля.

Война это кровь и железо. Что до крови, то количество немцев немецкой национальности с 1870 до 1914 года выросло на 75%, с 40 млн. до 67 млн. А уж с железом у Германии дело обстояло и вовсе прекрасно. Всего за двадцать лет, с 1880 до 1900 года выпуск немецкой стали вырос на 1000% (!), что оставило гордых бриттов далеко позади. Немаловажным будет заметить, что и в "инновационном" смысле немцы всех напугали, пустив в ход изобретённые ими новые металлургические технологии, вследствие чего одна тонна стали, выплавляемая Германией перед Первой Мировой, обходилась ей в десять раз (!) дешевле, чем в 1860 году.