И, вооружённые этим пониманием, они позволили себя в войну "зазвать" (а как их было не позвать, они же ничего для себя не хотели, а хотели они мира во всём мире), они позволили себя обучить, они позволили себя вооружить и они позволили выставить себя на передовую.

И момент был подгадан так, что на передовую они попали как раз тогда, когда туши налёгших друг на друга изнемогших борцов находились в состоянии неустойчивого равновесия, ткни пальцем и они завалится то ли в эту сторону, то ли в ту.

И именно в этот момент, ни месяцем раньше и ни днём позже на первый план вышел вот этот, похожий то ли на эльфа, то ли на хоббита, человек:

Был он воспитан, учтив и манеры его от манер высокомерных европейцев отличались разительно, и он мягко сказал так: "Дорогие джентльмены и ещё более дорогие мусью, если вы немедленно не дадите нам гарантий, что "Четырнадцать пунктов" президента Вильсона будут приняты вами как руководство к действию и что послевоенный мир будет устроен так, как это угодно нам, то я, полковник Хаус, прямо сейчас заключу сепаратный мир с Германией."

И когда он произносил эти слова, то американцев и немцев разделяла только тонкая линия фронта, а за плечами у Хауса стояли два миллиона успевших подрумяниться "пончиков" и сколько-то там танкеров с нефтью.

"Я сделал им предложение, от которого нельзя было отказаться."

"Жаль, что вы не видели их лиц."

Согласитесь, что, зная об этом факте, на предысторию, на ход и на последствия Первой Мировой Войны начинаешь смотреть немножко под другим углом. Но вы не прочтёте об этом ни в одном учебнике. Ни в школьном, ни в университетском. Восстановить события в более или менее приближённом к реальности виде вы можете, ознакомившись с личной перепиской президента Вудро Вильсона и полковника Хауса. Но кому в наше время может прийти в голову читать столетней давности переписку давным-давно умерших людей?

Да и зачем, есть же учебник, простой и понятный, а к учебнику есть телевизор. А в телевизоре-е-е-е… Мама родная, чего ж там только нет.

А вы говорите - Скалигер.

"Ай-Фон, ай-Пад, Селигер!"

Мы с вами, мы как мы, мы как люди, думающие по-русски, а многие так и успевшие получить образование в СССР (что автоматически означает образование хорошее), имеем в голове определённую картину мира. В зависимости от наших политических убеждений картина эта имеет свойство менять свой знак. В этом нет ничего страшного, при оценке реальности перещёлк с плюса на минус происходит в голове любого землянина, вне малейшей зависимости от его национальности. Однако элемент "страшного" в этом процессе смены полюсов безусловно имеется. Дело в том, что выставляемые нашим сознанием знак "+" или знак "-" сами по себе значат очень мало, реальную значимость (реальную "силу") им придаёт степень приближённости (степень "соответствия") существующей в нашей голове сугубо субъективной картины мира (субъективной "карты реальности"), к объективной ("реальной") реальности.

Чем больше соответствуют наши мысленные представления о реальности самой реальности, тем большую силу имеет наша выставляемая реальности оценка. Мы реальность либо принимаем, либо отвергаем, но при этом если наши представления о реальности ей не соответствуют, то мы с восторгом принимаем или с праведным гневом отвергаем не саму реальность, а всего лишь наши представления о ней, и в этом случае реальность на наши оценки, на наш восторг и наш гнев плевать хотела.

Это вступление понадобилось вот зачем - советская пропаганда была очень успешна, но этот успех обеспечивался очень специфическим и вряд ли достижимым в будущем условием в виде "железного занавеса", препятствовавшим тому, что на сегодяшнем языке называется свободным обменом информацией. "Циркуляцией идей." Благодаря этому в замкнутом советском пространстве была выстроена очень простая (я бы даже сказал - преступно простая) картина мира. И она мало того, что была проста, но она ещё и отображала упрощённую до крайних пределов реальность в искажённом виде.

Вместо очень сложной реальной картины был создан её примитивный аналог (картина Веласкеса была переписана, "перевоссоздана" примитивистом), а потом эту примитивщину поставили против кривого зеркала и уже с отражением ознакомили строителя коммунизма. И он увидел на месте впалой щеки флюс, а вместо нормального глаза на него уставился "масонский зрак". И масштаб русской катастрофы 80-90-х прошлого уже столетия был задан уже тем, что, столкнувшись с реальностью, простодушный русский человек принял то, что, по уму, нужно было бы отвергнуть и отверг то, во что нужно было бы вцепиться обеими руками.

Что всё это означает применительно к данному повествованию? Ну, например, то, что Первая Мировая Война в русском сознании ХХ века была подменена Гражданкой, а Вторая Мировая - Великой Отечественной Войной. Поскольку Вторая Мировая нам ближе в смысле календарном, а потому более "памятна", то любой из нас, обратившись взором внутрь, обнаружит, что ВОВ имела "всемирно-историческое значение", а всё, что происходило за её пределами, было чем-то глубоко вторичным. "Периферийным." Так, какая-то возня на задворках мира.

И это при том, что те же США сумели подняться в осмыслении реальности (что означает и в осмыслении феномена "война") на следующий, более высокий уровень, и это позволило им встроить "нашу" ВОВ в контекст "их" войны. Это как проводить фрегат узким и мелким фарватером. Якорь поднимают на шлюпку, затаскивают вперёд, сбрасывают, а потом подтягивают к нему весь корабль. Так вот они сделали Россию таким якорем. Важен ли якорь? Да важен, конечно. Но кроме якоря есть фрегат, есть груз, есть капитан. И есть премия, которую он получит, доставив груз по назначению. И команда есть тоже. Та самая, которая думает не о цели, а о роме.