Утром 14 февраля "Мэрфи" встал борт к борту с "Квинси":

В 11:30 ибн Сауд поднялся на борт. Ему были оказаны все возможные почести. Рузвельт встречал ибн Сауда, сидя в сконструированном специально для него кресле на колёсиках. Саудовский король был очень большим, пропорционально сложенным человеком почти двухметрового роста. Американская сторона и сам Рузвельт не очень хорошо представляли себе как будут проходить переговоры, опасаясь трудностей межцивилизационного контакта и когда ибн Сауд и Рузвельт оказались лицом к лицу, возникла неловкая пауза, во время которой они внимательно разглядывали друг друга. Первым молчание нарушил ибн Сауд. "Какое замечательное кресло, - сказал он, - похоже, что на нём можно добраться куда угодно." Рузвельт был слишком опытным переговорщиком, чтобы упустить предоставившуюся возможность и он немедленно подхватил предложенный тон. "Да, - сказал он, - это так. И по счастливой случайности я прихватил с собою ещё одно такое же. Хотите, я его вам подарю?" "Конечно!" - воскликнул ибн Сауд и скалящиеся матросики притащили второе кресло, куда он тут же уселся и под общий смех покатался туда сюда по палубе. После этого всё пошло как по маслу. Улыбки не сходили с лиц и возникшая атмосфера позволила как бы шутя говорить об очень серьёзных и очень важных для обоих государств вещах.

Нужно отметить, что переговоры, продлившиеся четыре часа, проходили фактически с глазу на глаз, один на один:

Третьим нелишним был только исполнявший роль переводчика полковник Эдди, на этих снимках он в пилотке:

Для "сопровождающих короля лиц" устроили экскурсию по крейсеру:

Им было на что посмотреть:

Ну, а пока их развлекали, Рузвельт и ибн Сауд вершили историю. Вопреки существующему мифу предметом переговоров была вовсе не нефть, о которой они вообще не говорили. Как не говорили и об американских гарантиях Саудовской Аравии, это подразумевалось само собой. Вернее, о гарантиях говорилось, но немножко не в напрашивающемся смысле. Для ибн Сауда главным было чёткое разграничение сторон - если Саудия "уходила" под американцев, то тем самым США обязывались принять на себя обязательства поддерживать дом Саудов в его борьбе с домом Хашимитов, США должны были сделать выбор. И они его сделали. (Сегодняшнее "обострение отношений" между США и Саудовской Аравией в связи с "сирийским вопросом" связано как раз с тем, что у дома Саудов появилась возможность раздробить Сирию и тем самым создать препятствия по построению в более или менее отдалённом будущем ядра Халифата в виде суннитской Великой Сирии Хашимитов, куда бы вошли Иордания, Сирия, несколько анклавов Ливана и суннитская часть Ирака. В том, что касается перекройки Ближнего Востока, стратегические цели США и Саудовской Аравии совпадают, однако остаются текущие разногласия "по мелочам", вроде того где именно пройдут границы, кроме того саудиты не могут быть до конца уверены, что в планы США не входит "уточнение границ" самой Саудовской Аравии.)

Рузвельт и ибн Сауд расстались, будучи очарованы друг другом. В этом нет ничего удивительного, они хотели быть очарованными, а вы получаете то, что хотите, нужно только очень захотеть. Им удалось даже найти общий язык в том, что касалось Палестины. "Я не понимаю, почему за преступления немцев должны платить арабы" - сказал ибн Сауд. Вопрос был риторическим только отчасти, но повыше было упомянуто о сложившейся во время переговоров благожелательной атмосфере, позволившей Рузвельту сказать, что он "потрясён трагедией европейского еврейства и чувствует теперь свою личную ответственность за его дальнейшую судьбу и что может быть его визави может ему что-нибудь в связи с этим присоветовать?" "Могу, конечно, - с готовностью сказал ибн Сауд, - вам следует отнять лучшие земли у немцев и отдать их евреям." И высокие договаривающиеся стороны, представив себе такую перспективу в очередной раз понимающе и со значением посмеялись. Сошлись же они на том, что в дальнейшем США не будут предпринимать никаких действий, предварительно не проконсультировавшись и не попытавшись найти компромисс между арабским и еврейским населением Палестины.

Поскольку у ибн Сауда задним числом могли возникнуть не очень хорошие ассоциации с подаренным креслом и его текущим состоянием здоровья, то Рузвельт, считаясь с его чувствами, к креслу подарил ибн Сауду ещё и самолёт, знаменитый Douglas DC-3, который саудовский король чуть ли не первым делом не преминул отправить в Александрию, чтобы поскорее привезти оттуда обретшего свободу передвижения милого друга - Филби-старшего. (В истории с самолётом американцы в очередной раз продемонстрировали умение убивать одним выстрелом сразу несколько зайцев, у Саудии ведь не было собственных пилотов, так что к подаренному самолёту прилагался американский экипаж и наземный персонал и всё это вместе взятое заставляло ибн Сауда быть заинтересованным в американской военно-воздушной базе не только по соображениям государственным, но по мотивам ещё и личным.)

Куда конь с копытом, туда и те, кто с клешнями. Через три дня после встречи с Рузвельтом состоялась встреча ибн Сауда с Черчиллем. Там всё вышло нехорошо. Саудия уходила и Англия ничего с этим поделать не могла:

Подкреплять свои претензии государство должно силой, а силы Британской Империи в 1945 были на исходе. "Он был чересчур многословен, - сказал ибн Сауд о Черчилле, - мне всё время приходилось возвращать его к теме переговоров."

Те несколько часов, которые шли переговоры, претендовавший на вежливость и соблюдение приличий Черчилль непрерывно курил и потягивал коньяк. В общем, предавался пороку, находясь в обществе ваххабита. С точки зрения ибн Сауда разница била в глаза - быший заядлым курильщиком Рузвельт во время переговоров с ибн Саудом несколько раз брал перерыв и, извинившись, уединялся в каюте, торопливо, как мальчишка, там перекуривая. Подобная деликатность не могла ибн Сауду не польстить. Кроме того, ибн Сауд при всех его достоинствах был человеком восточным и он не мог не отметить, что его подарки Черчиллю обошлись саудовской казне в три тысячи фунтов, в то время как британской премьер подарил ибн Сауду шкатулку с благовониями ценой в сто фунтов стерлингов. Узнав о подаренном американцами самолёте, пытавшийся "соответствовать" Черчилль не подарил, а пообещал подарить ибн Сауду автомобиль. Будем справедливы - слово своё он сдержал и спустя какое-то время англичане доставили в Саудию Роллс-Ройс. Они, однако не учли, что соображения престижа требовали от ибн Сауда сидеть не на заднем сидении, а впереди, рядом с водителем. А движение в Англии левостороннее и потому руль у Роллс-Ройса был справа и ибн Сауд должен был сидеть по левую руку от шофёра, что с точки зрения иерархии, как её понимали арабы, было недопустимо.

И ибн Сауд открыл дверцу британского подарка, заглянул внутрь и тут же отдал автомобиль своему брату. "На всё воля Аллаха великого, всемогущего. Когда у тебя не будет денег на верблюда, можешь кататься на этой шайтан-арбе."

Была без радости любовь, разлука будет без печали.

Как к этому ни относись, но никуда не деться от беспощадного факта, что мы с вами люди (в этом время от времени возникают сомнения, но не будем терять надежды), а люди привязаны ко времени, а время упорядочивается хронологией.

Событие становится событием только будучи датированным. Будучи встроенным во временную последовательность. Это распахивает перед государствами неограниченные возможности по конструированию реальности, но не будем отвлекаться, а просто констатируем: в 1945 году государство США распространило своё "влияние" ещё и на Аравию. "Ещё и на." Того требовали интересы национальной безопасности и того же требовали геополитика с геостратегией. США захотели, США получили. Для этого, правда, потребовалась такая малость как победа во Второй Мировой, но эта малость уже произошла, она была пришпилена к 1945 году точно так же, как создающий свою личную Вселенную писатель прикалывает к листу мумию бабочки. Была жизнь, стало - "прошлое". Была красота, стало чешуекрылое с латинским названием.

Как бы то ни было, но американцы получили возможность распоряжаться по своему усмотрению конкретным куском "пространства", что помимо прочего влекло за собою ещё и ответственность по устройству жизни определённого числа людей, это пространство населяющих. Закончилась одна война и начиналась другая, причём начинавшаяся война была войной, до тех пор человечеством не воевавшаяся, но она при этом оставалась войною, а по меткому наблюдению одного из великих - "война должна кормить сама себя". Это означало, что глобальная война и кормить себя должна была глобально. В этом месте возникает закономерный вопрос - "чем мог кормить себя кусок ближневосточного пространства, поместившийся в границы, очерченные вокруг Саудовской Аравии?"