Закат с размаху срубил ветку и пошел дальше. Как и раньше, она не задала вопроса, так что отвечать было необязательно.

Вати поспешила следом. Когда она с фонарем в руке догнала траппера, перед ним появилась его тень.

— Наверняка такое происходит не впервые. Наверняка…

Он не знал.

— Хотя, откуда могут появиться подобные мысли? — продолжила женщина негромко, словно беседуя сама с собой. — Авиары уникальны. Все знают, у какой породы какой дар. Никому не приходит в голову, что рыба может научиться дышать воздухом, если вырастет на земле. Так почему кому-то должно прийти в голову, что обычная птица может стать авиаром, если вырастет на Патжи?

Они продолжали идти сквозь ночную темноту. Закат провел Вати мимо многих опасностей, полностью полагаясь на помощь Сак.

«Не идти вдоль ручья, в водах которого колышется твой труп».

«Не прикасаться к дереву, кора которого сочится ядовитой гнилью».

«Свернуть с тропинки, на которой лежит твой труп, покрытый укусами муравьев-убийц».

Сак не разговаривала с ним, но каждое послание было ясным. Остановившись, чтобы Вати могла попить из фляги, Закат обнаружил, что Сак дрожит. Он взял птицу на руки, и она не клюнула его, как обычно делала в таких случаях.

Они остановились на небольшой полянке, окруженные кромешной тьмой. Небо скрылось за пеленой облаков. Вдалеке Закат услышал шум дождя по листве. Обычное явление в этих местах.

Пронзительно закричали темноглоты: сначала один, за ним другой. Эти твари вопили только в двух случаях: убив или надеясь переполошить добычу. Стада креллей часто ночевали рядом с авиарами. Спугни птиц — и почуешь креллей.

Вати достала трубку: не футляр для карт и вовсе не конторскую вещицу, судя по тому, как она держала ее, засыпая что-то внутрь с одного конца. Закончив, женщина подняла трубку, словно оружие. У ее ног лежал искалеченный труп Заката.

Он не стал расспрашивать Вати об оружии, даже когда она достала что-то наподобие короткого легкого копья и вставила его в трубку. Никакое оружие не пробьет толстую шкуру темноглота. Ты либо избежал с ним встречи, либо уже мертв.

Щебечущий Кокерлии спланировал на плечо Заката. Казалось, что темнота сбивала авиара с толку. Почему они в джунглях, ночью, когда птицы обычно помалкивают?

— Нужно двигаться, — сказал Закат, усаживая Сак на другое плечо и вытаскивая мачете.

— Ты понимаешь, что твоя птица все меняет? — тихо произнесла Вати, следуя за ним с мешком на плече и трубкой в руке.

— Появится новый вид авиаров, — прошептал траппер, переступая через свой труп.

— Да, по меньшей мере. Зак, мы считали, что птенцы, выращенные вдали от этих островов, не развивают свои способности, потому что рядом нет других птиц, которые бы их обучали. Мы считали, что их способности врожденные, как, например, наша способность говорить. Она передается от родителей детям, но нам требуется помощь, чтобы развить ее.

— Возможно, так и есть, — ответил он. — Представителей других видов, вроде Сак, едва ли можно обучить разговаривать.

— А твоя птица? Ее обучали другие?

— Возможно.

Закат не стал говорить, что действительно думает по этому поводу. Такие вещи касались только трапперов. Впереди на земле он заметил труп.

Не свой труп.

Он тут же поднял руку, призывая Вати к молчанию, когда она как раз собралась задать очередной вопрос. Что тут произошло? С большей части скелета содрана плоть, вокруг разорванная в клочья одежда, словно пировали животные. Маленькие, похожие на грибок растения проросли возле трупа и окружили его крошечными красными усиками.

Закат поднял взгляд на могучее дерево, под которым лежал мертвец. Цветы на дереве не распустились. У траппера вырвался вздох облегчения.

— Кто это сделал? — шепотом спросила Вати. — Муравьи-убийцы?

— Нет. Перст Патжи.

Женщина нахмурилась.

— Это что… какое-то ругательство?

— Название, — ответил Закат, осторожно ступая вперед, чтобы осмотреть труп.

Мачете. Сапоги. Добротное снаряжение. Погиб один из его конкурентов. Закат узнал его по одежде — пожилой траппер по имени Первый в Полдень.

— Название чего? — поинтересовалась Вати, заглядывая через плечо.

— Название дерева, — пояснил он, осторожно ощупывая одежду мертвеца — в нее могли забраться насекомые. — Посвети-ка.

— Никогда не слышала о таком дереве, — заявила женщина скептически.

— Они растут только на Патжи.

— Я много читала о флоре этого архипелага.

— Здесь ты просто ребенок. Посвети.

Вати вздохнула, поднимая фонарь. Закат палкой проверил карманы изорванной одежды. Траппера загрызла стая клыкачей — крупных хищников размером почти с человека, охотившихся в основном при свете дня. Их передвижения были предсказуемы, если только какой-нибудь клыкач не натыкался на Перст Патжи в пору цветения.