— Сиди тут, сторожи яхту, — приказал он псу.

Случись что-то с ней, окажется, он напрасно тратил силы на Элизу. Не совсем напрасно, конечно, сам получал удовольствие от такой работы, если соблазнение можно назвать работой. В этом-то и проблема. Искренний интерес к Элизе не был частью первоначального плана и все равно возник. Но пора идти. Элиза рассердится, если он заставит ее ждать.

Роуланд закрыл ворота и, сев в коляску, проверил карманы, чтобы убедиться, что не забыл маленький подарок для Элизы. Проклятие Гибралтара, он достаточно хорошо воспитан и знает, что джентльмену не следует приходить на ужин с пустыми руками. Хорошие манеры не менее соблазнительны, чем поцелуи.

До этого он приходил как наемный рабочий, рассказать о том, как продвигается работа. Но теперь все иначе. Подарок скромный, кое-что приобретенное во время странствий, большего Роуланд теперь предложить не мог, его дела пришли в упадок. Когда-то он мог осыпать избранниц шелками, благовониями и драгоценностями в неограниченных количествах. «И оружием, не забывай про оружие». Подумав, что оружие не самый подходящий подарок для хозяйки дома, Роуланд вспомнил о пистолете, который Элиза наставила на него в день их знакомства, огромный и слишком тяжелый для нее, она плохо с ним управлялась. Возможно, дамский пистолет с перламутровой рукоятью понравился бы ей больше. Он как раз уместился бы в ридикюль.

Когда Роуланд приехал к Элизе, его встретил свет лампы, лившийся сквозь кружевные занавеси. Тихий городской дом готовился к приятному вечеру. Все именно так и должно быть, и никто не заметил бы ничего неподобающего. Так думал Роуланд, поднимаясь по ступеням. По улице катились экипажи, люди ехали развлекаться. Когда начнется сезон, движение станет более оживленным, и тогда на тихой площади перед домом будет не протолкнуться. На другой стороне улицы стояла скамья, на ней сидел мужчина и читал газету. Если бы Роуланд не увлекся выбором пистолета, заметил бы, что довольно странно читать газету на скамье в парке в такое время суток. Уже темнело. Но он не обратил на мужчину внимания, поглощенный своими мыслями.

Элиза ждала его в салоне, одетая в платье глубокого бирюзового цвета, который ей очень шел. На затылке из высокой прически выбилось несколько кокетливых завитков.

— Дориан, добро пожаловать! — Она протянула ему навстречу руки.

Роуланд счел такое приветствие довольно теплым и в то же время формальным. Именно так следовало вести себя перед слугами. Он взял Элизу за руки и немного наклонился вперед, чтобы поцеловать в щеку. Такой жест могли себе позволить только родственники или близкие друзья семьи.

Из Элизы получилась бы прекрасная хозяйка. Она отлично смотрелась бы во главе стола в доме какого-нибудь знатного джентльмена. Или на вилле на берегу Гибралтара. О чем он только думает? Он не мог посадить Элизу во главе своего стола, это не входило в планы. Впрочем, новые чувства, природу которых Роуланд себе объяснить не мог, тоже не входили в планы, а Элиза Саттон между тем стала привлекать его не только физически.

Ее глаза светились от восторга, он сразу понял, что у нее есть новости. Хорошие новости.

— Что-то случилось с тех пор, как мы с тобой виделись днем, — заметил Роуланд.

И явно что-то приятное. Потому что Элиза окончательно оправилась от похмелья.

— Да. Как раз успею обо всем рассказать до ужина.

Она подошла к стоявшему у стены столику и достала из ящика лист бумаги.

— Никаких мачете. В своем столе я, в отличие от тебя, не прячу ничего интересного.

Дориан улыбнулся:

— Насколько я помню, сегодня все было иначе.

— Здесь, я надеюсь, ты будешь себя хорошо вести. — Элиза сказала это, даже не покраснев и протянула то, что достала из стола.

— Разве это весело? — Дориан взглянул на лист бумаги и увидел на нем печать Королевского темзенского яхт-клуба и подпись президента клуба, коммодора Уильяма Харрисона. — У тебя есть членство? У тебя?

Раньше он не хотел об этом говорить, хотя знал, ей понадобится членство в клубе, если она собирается принять участие в гонках, которые этот клуб организует.

— Да, есть.

Роуланд был удивлен тем, что женщину приняли в члены клуба, однако, залюбовавшись Элизой, милой и довольной собой, не стал задавать лишних вопросов.

— Как ты смогла этого добиться?

— Написала письмо с просьбой продлить членство отца и подписалась именем брата.

А принцесса изобретательна. Роуланд улыбнулся.

— Почему Уильям сам не мог этого сделать?

— Он в Оксфорде, слишком много времени ушло бы, если бы я стала просить его.

Отвернувшись убрать письмо в ящик, Элиза почувствовала, что Роуланд не доволен ее объяснением и не разделяет радостных чувств. Он подошел и положил руки ей на плечи:

— Скажи мне, Элиза, Уильям удивится, когда узнает, что он теперь член Королевского яхт-клуба?