Шрифт:
Мать положила на тарелку веточки петрушки и мяты и добавила немного нарезанных виноградных томатов [36] .
— Чтобы выглядело повеселее, — пояснила она. — И потом, мы с отцом решили, что Уоллесу будет сложнее тебя уволить, если в ближайшем будущем ему придется принимать такое решение, учитывая, что он недавно ужинал с твоей семьей.
Пайпер чуть не прыснула со смеху. Ближайшее будущее? Какое там! До открытия осеннего сезона оставалась неделя, и вполне возможно, что уже через неделю она лишится работы.
36
Карликовый сорт томатов, известный еще как черри. (Примеч. ред.).
— Очень мило с твоей стороны, мама, — сказала Пайпер.
Они вернулись в гостиную и, пережив еще полчаса светской беседы, всей группой направились в столовую. За столом Мик положил руку на колено Пайпер, и по всему ее телу разлилось тепло. Его ладонь была большой, горячей и очень настоящей — такой неуместной, казалось, в этом доме и с этими людьми.
Пайпер подняла на него глаза и попыталась улыбнуться.
Большую часть ужина все шло относительно гладко. Гости наперебой хвалили хозяйку за изысканное угощение: соус из свежей клюквы и апельсинов, спаржевый сок, пассерованные темпе [37] и стручковая фасоль, посыпанная семечками кунжута. Пайпер поморщилась, когда мать отмерила Форсайтам ровно по полмиски еды и выложила порции им на тарелки.
37
Темпе — индонезийская лепешка из ферментированных соевых бобов.
— Разумеется, вы можете брать сколько захотите, — объяснила она. — Мы всегда замеряем порции для точного сбора данных.
Уоллес Форсайт посмотрел в свою тарелку, потом перевел ошарашенный взгляд на отца Пайпер.
Девушка услышала, как Мик давится смехом. Она пнула его под столом: если он захохочет, им обоим конец.
Разговор зашел об успехе Мика, сумевшего договориться с Беном Аффлеком о записи рекламных объявлений. Форсайт похвалил Мика за то, что тот привлек новые корпоративные и частные счета.
— Чувствую, что в этом году открытие будет особенным, — сказал он, поднимая бокал со спаржевым соком.
— Выпью за это, — поддержала Пайпер.
На этот раз Мик пнул ее под столом.
Продолжая в том же духе, Форсайт попросил Пайпер подробнее рассказать о предстоящей экспозиции Офелии Харрингтон.
— Мы надеемся, что в ней будет изюминка. Какая-нибудь сенсация, которая непременно привлечет внимание прессы и меценатов.
Пайпер повела бровью, подумав о том, что уж чего-чего, а внимания прессы Форсайту хватит сполна.
Отец прочистил горло.
— Полагаю, Уоллес, вы надеетесь, что эта выставка будет более интересной… Скажем так, более захватывающей, чем прошлогодние телефонистки.
Пайпер заморгала. Нет, подумала она. Отец только что не поднимал этой темы… Зачем бы он стал делать это, если не хочет ее осадить?
Мать расплылась в любезной улыбке.
— Просто мы надеемся, что ты не истратила всю энергию на свое преображение и оставила немного для выставки.
В комнате стало так тихо, что Пайпер показалось, будто все слышат, как у нее бьется сердце.
— Вы шикарно выглядите, — сказала Полетт. — Ваши волосы восхитительны. — Она понизила голос до шепота: — Я без ума от вашей сумки.
Пайпер осторожно положила вилку на тарелку. Мик начал что-то ей говорить, но она легко коснулась его руки.
— Я все поняла, — сказала она, вставая.
— О нет, не будь такой обидчивой, — сказал отец и смущенно улыбнулся. — Мы просто подтруниваем над тобой.
Пайпер покачала головой.
— Нет. Вы не подтруниваете. Дело не в юморе, а в том, что вы меня боитесь.
Мать откинулась на спинку стула так резко, как будто ее снесло шквальным порывом ветра.
— Вам претит, что я начинаю жить собственной жизнью, верно?
Пайпер выдержала паузу, отмечая выражение шока на лицах всех присутствующих, — всех, кроме Мика. Тот пытался сдержать улыбку.
— Вы боитесь моей внешности. Она буквально кричит о страсти, не так ли? О страсти к еде, к сексу, к тому, чтобы дышать полной грудью.
Полетт ахнула.
— Не волнуйтесь, миссис Форсайт, — сказала Пайпер. — Я не собираюсь переходить на грубости. Мне просто нужно было донести мысль.
Отец встал.
— Довольно…
— Я еще даже не начинала, отец.
Пайпер жестом показала, чтобы он сел на место, и при этом нечаянно задела тумблер [38] со спаржевым соком. Зеленое пятно растеклось по белой скатерти, и Пайпер вдруг вспомнила о куске ростбифа, сползавшем по обоям лондонской столовой много лет назад. Она рассмеялась.
Спасибо, что показала, как это делается. Офелия.
— Мама и папа, я не являюсь вашим продолжением, — сказала она уже гораздо мягче. — Я ценю все, что вы сделали для меня как родители: дали мне дом и блестящее образование, познакомили с музыкой, привили определенные культурные навыки. Но я не обязана вам своей душой. Вы это понимаете?
38
Термостакан. (Примеч. Ред.).