Пронзенные враги слетали с юней, которые тоже, не в силах остановиться, на всем скаку падали, ломая ноги. Но копья оставались в телах врагов, ломаясь, а запасные взять было уже некогда. Прикрывшись щитами и выхватив из ножен мечи, шампанские рыцари поскакали в атаку на вторую волну кавалерии графа.

Оставшиеся легкие кавалеристы и лучники преследователей ничего не могли сделать против закованных в сталь рыцарей из Шампани. Многие всадники графа Жеводана сразу нашли свою смерть, оставшиеся, видя гибель товарищей, в страхе повернули обратно и собрались возле своего патрона и полутора десятков его тяжеловооруженных дружинников.

Теперь роли переменились: недавние преследуемые сами превратились в преследователей. На этот раз атаковали шампанские рыцари. В ночи, при скупом лунном свете стремительно летели вперед их уже порядком уставшие, но все еще могучие кони. А тяжелая конница графа Жеводана, подняв щиты и наставив копья, медленно двигалась навстречу противниц. Но и шампанцы быстро убирали мечи в ножны и меняли оружие: на скаку оруженосцы передавали своим рыцарям запасные копья.

Через несколько мгновений, когда оба отряда сшиблись, страшный треск, крики людей и лошадиное ржание наполнили ночной воздух. С обеих сторон несколько всадников, не выдержав натиска, пали вместе с конями. Были и убитые и раненные. Началась «свалка», но не турнирная, а боевая. Опять рыцари отбросили копья и пустили в дело мечи. Шампанские всадники снова сражались в ближнем бою с лучшими рыцарями из дружины графа Жеводана.

При тусклом свете луны и звезд в весенней ночи звенела сталь, ржали кони, брызгала кровь из ран, предсмертно кричали люди. Дружинники Жеводана сопротивлялись отчаянно, но шампанцы теснили их. Еще немного – и они сметут самого графа. Поняв наконец всю опасность своего положения, граф Жеводан затрубил в рог, собирая вокруг себя последних уцелевших бойцов. И тут неожиданно откуда-то издалека, с востока, с дороги, затрубили в ответ. К графу подходили свежие силы. Сотня хорошо вооруженных кавалеристов из замка Гвадерон спешила сквозь ночь на выручку к своему господину. Теперь уже шампанские рыцари вынуждены были отступать.

– Поворачивайте коней! Уходим! – Кричал де Пейн своему отряду, а его оруженосец Джеральд трубил в рог сигнал к отступлению.

Оставив в покое сильно поредевший отряд местного графа, шампанские рыцари развернули коней и снова поскакали на запад. Потрепанный отряд графа Жеводана на этот раз не преследовал их: слишком велики были потери. Ожидая скорого подхода подкрепления, дружинники графа подбирали павших. Да и куда деться преследуемым? Впереди на дороге мощная крепость Вердесса, а сзади на помощь графу уже подходят свежие силы, справа горы, слева болота. «Определенно, эти шампанцы попались, как мышь в мышеловку», – думал граф Жеводан, наблюдая, как дружинники уносят с поля боя тела его убитых рыцарей. После ночного сражения отряд графа Шампанского, ведомый Гуго де Пейном тоже уменьшился: несколько человек все же пали в бою.

Небо на востоке начинало светлеть, когда шампанцы наконец подъехали к заброшенной гати, ведущей через болота на юг, в мрачный лес. Роже Вен спешился и пошел впереди, нащупывая дорогу древком длинного копья. Все остальные тоже слезли с коней и молча двигались за ветераном, стараясь ступать за ним след в след. Любой шаг в сторону был чреват гибелью в зловонной трясине.

Могучие стволы вековых сосен, в давние времена уложенные в несколько слоев и когда-то возвышавшиеся над топью, образуя неплохую дорогу, давно уже вросли в ненасытную утробу болота, и непрозрачная вода полностью скрыла их. И теперь переправиться здесь можно было только на ошупь. Более того, с берега гать и вовсе была незаметна. Лишь чутье старого следопыта Роже позволило безошибочно найти переправу.

Двигаться приходилось иногда по колено, а иногда и почти по пояс в холодной черной воде болота. Первым за следопытом шел Гуго де Пейн, ведя в поводу свою пегую лошадь. За ним следовал его оруженосец Джеральд, осторожно ведя за собой своего черного боевого коня по кличке Глорион, недавно купленного у епископа Вивье взамен другого, загнанного по дороге. За ними друг за другом, вместе со своими лошадьми, медленно продвигались рыцари графа Шампанского и их оруженосцы. Шествие замыкали проводник Яков и монах Адамус.

Благодаря искусству седого разведчика, по старым, полусгнившим, притопленным и скользким бревнам отряд переправился довольно удачно, хотя одна из нагруженных запасным оружием лошадей все-таки оступилась и утонула в трясине. Когда болото осталось позади, гать разобрали. Несколько последних бревен подцепили баграми и с помощью веревок и лошадей выволокли на берег. Теперь преследователям до них не добраться, разве что вплавь через топь, что почти не представлялось возможным. Но и обратного пути теперь не было.

С рассветом над болотами низко повис утренний туман, и граф Жеводан, дождавшийся уже подкрепления, хотя и нашел следы шампанского отряда на берегу, все же не решился преследовать врагов через топь. Долгое время на другой стороне болота еще слышались звуки рогов его войска. Потом все стихло.

В начале утра всадники графа Шампанского, немного отъехав от края болота, остановились на обширной поляне на краю леса. Под несколькими отдельно стоящими высокими елями они разбили палатки, и отряд расположился на отдых после бессонной ночи. Первым делом шампанцы подсчитали потери. Недосчитались троих. В ночном сражении пали рыцарь тридцати двух лет от роду Жильбер де Эбре, наполовину норманн, наполовину франк, его молодой оруженосец немец Фердинанд и совсем юный норманн Йорген, оруженосец Озерика де Трифе. Тела их не удалось подобрать в ночном бою, правда, все надеялись, что люди графа Жеводана все же не язычники и похоронят погибших по-христиански. Из оставшихся трое воинов были серьезно ранены, еще четверо – легко. Потеряли также восемь лошадей, причем половина из них везла съестные припасы. Утешало только то, что до владений дружественного к Шампани графа Тулузского теперь было не так уже далеко. Если, конечно, удастся миновать Черный лес…