Вопрос новгородца вдруг превратился в неотвратимую досаду: почему он, гегельянец, не догадался взглянуть на часовые стрелки глазами диалектика? На щеке дрогнул нерв. И как не дрогнуть? С малых лет он каждодневно по нескольку раз глазел на стрелки магдебургских курантов, но не увидел в них картинности противоречия: ведь минуты, накапливаясь, переходят в час, а час начинается с минуты. Господи, за что ты ослепил меня?!

На дворе Софии постройки в стиле готики глядели на немца с укором: «Взгляд-то у русского диалектичнее!» И доктор философии поспешил выйти из замка:

— Господин Калугин, я не вижу на вашей руке «символа»…

— Противоречия? — улыбнулся тот. — Нет нужды. Я живу в городе, олицетворяющем единство противоположных сторон…

— В топографическом смысле?

— Не только! — Они вышли из Кремля на широкое предмостье. — Встарь Торговая сторона не существовала без Софийской: они друг друга дополняли, защищали и даже взаимно переходили — то жители Торговой шли в Софию, то софияне спешили на великий торг, и в то же время противостоящие берега соперничали меж собой, спорили, враждовали, да так, что ватага буквально обрушивалась на ватагу и, как известно, бились на великом мосту…

Новгородец палочкой обозначил на реке прежнее расположение плавучего моста и перевел указку на рекламный щит:

— Читаем! Футбольный матч между сборными командами Софийской и Торговой сторон. Разве это не эхо минувшего?

Опять русский черпает из окружающей среды примеры к своим философским тезисам, а он слишком привязан к книгам.

— И ныне здесь, — продолжал новгородец, — новое борется со старым, передовое с отсталым, — словом, все дышит диалектикой!

— Какой? Способной только достижения наук комментировать? Скудно! Я за идею Гегеля — числом метод подковать.

— А я, профессор, против подковки! Нет таких чисел, которыми можно было бы оснастить диалектику. Ваш гений искал такие числа и потерпел фиаско. Такой путь ведет к мистике, — новгородец решительно выдвинул руку: — Дерзните, друг мой, избрать обратную дорогу: исходите не из чисел, а из развития противоречия, которое порождает числа, аксиомы, фигуры, формулы. Только единство и борьба противоположностей способны мир вещей делить, умножать, устанавливать ритмы, формулы…

— О, это свежо, оригинально!

— Так что, голубчик, обращайтесь не к математике, а к жизни, к объективным противоречиям: они на каждом шагу творят математические модусы. Смотрите!

Калугин палочкой на асфальте отметил рисунок мелом, похожий на Магдебургские врата.

— Детский чертеж! Игра в «классы». Две вступительные клетки — полярности: «вода» и «огонь» или «можно» — «нельзя». А при наличии ПАРЫ противоположностей «классы» распределились в строго натуральном ряду чисел — от единицы до десяти…

— Феноменально! Арифметическая прогрессия.

— Продиктованная противоположностями! — Он перевел палочку на водный простор, подернутый солнечной рябью. — Смотрите! Естественный рубеж — глубокая река и высокий берег. Подражая природе, мы создали искусственную «полярность» — ров и вал. Значит, в какой прогрессии идет развитие оборонительных сооружений?

Профессор изучал фортификацию средневековья. Он знал, что ОДНУ основную линию укрепления добавили ДВУМЯ линиями в форме угла-флеши; затем добавили еще линию и создали ТРЕХлинейный люнет; потом изобразили замкнутый ЧЕТЫРЕХлинейный редут; дальше — ПЯТИгранный бастион. Но ученый даже не задумывался над причиной такой последовательности…

— Доминирует арифметическая прогрессия!

— Продиктованная парой противоположностей…

Они миновали мост и вышли на базарную площадь.

Шум мешал профессору сосредоточиться: привык мыслить в кабинете. На пригорке сверкало зеркальное стекло аптеки. Пора доктору перехватить инициативу, но нет…

— Смотрите! — опередил спутник, указывая на большой градусник, прикрепленный к деревянной раме широкой витрины. — Температурная пара ХОЛОД и ТЕПЛО всегда изменяются по шкале арифметической прогрессии: подъем положительный, а спад отрицательный. Кстати, это подмечено Гегелем. Вспомните «специфическую меру» из «Науки логики»…

В глазах немца восхищение и зависть: русский лучше его, гегельянца, познал Гегеля. Один намек из книги позволил новгородцу сделать философское обобщение:

— Одно противоречие — исток натуральной прогрессии. — Новгородец подвел интуриста к витрине книжного магазина, где висела черно-белая таблица химических элементов Менделеева. — Скажите, профессор, почему вещества поднимаются по шкале арифметической прогрессии? Нуте?

Шарф догадывался, что надо найти пару противоположностей в мире химических элементов, но его отвлекали прохожие. Ему помог русский: пояснил противоречие атома между ядром и оболочкой с противоположными знаками…