Я очень хорошо помню о том, как я четыре года жил в Вудланде до того, как в 1974 году переехать в Бомбей. Ты жил в том же доме, но во все четыре года ни разу не пришел ко мне. Тысячи людей приходили и уходили, и ты хорошо знал обо мне, но боялся общества... Когда я переехал в Пуну, тебе было легко приходить ко мне, потому что в Пуне никто не знал тебя.

И не стоит удивляться тому, что ты ни разу не пришел ко мне, когда я четыре года жил в том же доме, что и ты, хотя ко мне приходили сотни людей. Я покинул Бомбей и приехал в Пуну, и скоро появился ты. Более того, ты вдруг решил принять саньясу.

Иногда я видел тебя и твою жену Кришну Четану, среди большого скопления народа в Бомбее, где я комментировал Шримад Бхагавадги-ту. Ты стоял в первом ряду толпы, когда я спускался со сцены и направлялся к машине. Я прикоснулся к твоей руке, к руке твоей жены... там было много людей. И я даже помню, что твои руки были всегда холодными, а руки твоей жены - всегда теплыми. А без теплоты невозможно слиться со мной.

Я думаю, ты приехал сюда из-за жены Кришны Четаны, а также потому, что в те дни я говорил об индуистских священных писаниях, которые тешат твой ум, соответствуют твоей обусловленности и воспитанию. Но моя река меняется много раз, делает множество поворотов, протекает через долины и горы, всякий раз направляясь на новую территорию.

Итак, здесь я часто наблюдаю за твоим лицом. Когда Кришна Чета-на лишь прослезилась, у тебя были только сомнения. Когда он плакала от радости и экстаза, твой ум был полон вопросов и сомнений... Зря ты говоришь: «Какое-то время я чувствовал, что нечто во мне остается замороженным». С самого начала ты был куском льда. И ты понимал это, пусть и не совершенно сознательно, а где-то на задворках сознания. Теперь же ты стал яснее понимать свое положение.

Ты стал лучше понимать это в эти пять-шесть лет, когда меня здесь не было. В этот период сотни индийцев приезжали ко мне в американскую коммуну, даже те из них, у кого нет было денег на билет. Им приходилось продавать дома, землю, имущество. Но они хотели видеть меня хотя бы раз до своей смерти.

Я ждал вас пять лет. Я часто думал: «Кришна Чайтанья и Кришна Четана достаточно богаты. Они вполне могут позволить себе поездку в США. Они не столкнуться с трудностями. Они могут приезжать хотя бы на один праздник». Но я не получил от вас даже одного письма.

А теперь, когда я возвратился... Часто так бывает, что человек понимает что-то, только когда значительно отдален от этого. Ты остался наедине на шесть лет, поэтому теперь ты чувствуешь, что в тебе что-то так и не растаяло. Не «что-то», а почти все в тебе так и осталось замороженным.

Ты говоришь: «Когда меня охватывает это состояние, я не могу воспринимать твои слова, хотя и стараюсь принять их». Ты сам подумай. Если это такая малость, то как же она может взять над тобой верх, несмотря на все твои усилия? Это сопротивление должно быть очень большим. Эта «малость» гораздо сильнее тебя, иначе как оно смогло бы охватить тебя? Лучше сразу признать, что твоя саньяса была очень поверхностной. Лучше быть бдительным и осознавать свою поверхностность. Тогда открывается возможность еще больше погрузиться в это состояние. Опасно ничего не замечать.

Ты говоришь: «Я не могу воспринять твои слова». Ты прекрасно можешь воспринять все мои слова, потому что у тебя острый ум. Дело обстоит иначе: ты не хочешь воспринять их. Это противоречит самому твоему воспитанию, твоей традиции, твоему ортодоксальному уму. Ты можешь очень хорошо воспринять их, когда я хвалю Кришну, но не можешь воспринять их, когда я ругаю этого бога. Для восприятия это не важно: если ты можешь принять похвалу, значит легко примешь и критику.

И если бы отношения между мной и тобой были исполнены любви, тогда не имело бы никакого значения, критикую я или хвалю Кришну. Для тебя главное - критикую я или хвалю. Никто еще не славил так Кришну, как я. Никто еще не критиковал так Кришну, как я. Дело в том, что я обращаю внимания не только на одну сторону. Я стараюсь открыть людям глаза на противоречия жизни, помочь вам понять, что жизнь не бывает гладкой, она всегда шероховата. Жизнь в своей основе противоречива.

Там, где есть вершина вроде Кришны, непременно с двух сторон возникнут глубокие темные долины. Будет некорректно и несправедливо говорить только о высотах или только о долинах. Но люди делают именно это. Противоборствующие люди говорят только о долинах: джайны раскритиковали Кришну и ввергли его на седьмой круг ада. Он обратили внимание только на долину, темную часть, но никогда не смотрели на залитые солнечным светом вершины. Некоторые люди (среди них Рамануджачарья, Нимбарака и тысячи других последователей Кришны) смотрели только на залитые солнечным светом вершины, обращали свой взор ввысь. Они ни за что не желали понять, что горная вершина не может существовать без долин.

Мой подход коренным образом отличается от подходов других людей: я хочу показывать Кришну, Христа, Махавиру или Будду во всей их полноте. Я им ни друг, ни враг. Я просто пытаюсь помочь вам понять, что даже у величайших среди вас есть свои темные стороны.

Итак, если вы нашли в себе темную сторону, не осуждайте ее. И даже те люди, вокруг которых разверзлись темные долины, сумели подняться на высший пик сознания. Итак, если вы окутаны тьмой, то не беспокойтесь, так как рассвет не далек. Рассвет растет в материнском чреве тьмы. И по мере того, как тьма становится все более густой, приближается утро.