— Да что ты в этом понимаешь? — вспылила моя подруга. — Она неполноценная, потому что не может родить сына. Неужели ты не можешь этого понять? — Шарифа понизила голос. — Иногда я злюсь на нее за то, что она не может родить сына, хоть и понимаю, что это глупо. Если бы у меня был брат, мы были бы счастливы.

— Шарифа, счастье от этого не зависит. Нужно уметь радоваться тому, что имеешь, — сказала я.

Я помню, что тогда мы сидели под небольшим деревом на лужайке перед университетом. Мы часто приходили туда, чтобы поболтать. Я вытерла слезы со щек Шарифы уголком своей шали и постаралась успокоить ее, доказывая, что никто не виноват в том, что ее мать не родила сына. Такие вещи определяются на небесах, и нет смысла печалиться по этому поводу. Но Шарифа сказала, что даже ее обвиняют в этом.

— Бабушка говорит, что это моя вина. Я родилась первая, и из-за того что я была девочкой, другие дети последовали моему примеру. Я принесла неудачу в семью.

Я хотела сделать что-нибудь, чтобы утешить ее, но в этот момент прозвенел звонок, и мы встали, чтобы идти на лекцию. Шарифа вытерла слезы и поправила хиджаб, в то время как я отряхнула пыль с шаровар. После этого разговора я все время думала о ней и молилась о том, чтобы ее мать родила мальчика.

Начались каникулы, и только после месяца разлуки я снова увиделась с Шарифой. Мы обнялись и сели под нашим любимым деревом. Мне не терпелось услышать, чем она занималась: какую одежду пошила, какие серьги купила и что делала в свободное время.

— Зархуна, я так счастлива! Кажется, наша жизнь наконец изменится к лучшему. Моя мама снова беременна, и мы все надеемся, что на этот раз у нее родится мальчик.

Я пообещала молиться за них, как вдруг лицо Шарифы помрачнело и она опустила голову.

— Зархуна, если бы ты знала, как я переживаю! Надеюсь, на этот раз Всевышний будет добр к матери. Я так хочу, чтобы на этот раз у нее родился сын, потому что если этого не случится, то произойдет что-то ужасное!

Я спросила, что она имеет в виду.

— Мой отец собирается завести вторую жену, которую он обменяет на меня.

Ее слова повергли меня в ужас.

— Нет, он не может так поступить!

— Если он решит обменять новую жену на меня, я умру, — тихо произнесла Шарифа.

Я невольно вздрогнула, сообразив, что она думает о самоубийстве. Мы, несмотря на юный возраст, уже слышали много историй о девушках, которые сожгли себя заживо, чтобы избежать нежеланного брака, — многие сочли это единственным выходом.

— Он даже подобрал невесту моего возраста. Он отдаст меня в жены кому-то и таким образом заплатит за нее.

— Ты не можешь согласиться на такое! — резко произнесла я, успокаивая себя тем, что, пока мать Шарифы не родила, ничего не случится. Может, на этот раз у нее наконец родится сын.

— Аллах милосерден, — сказала я. — Он подарит твоей матери сына.

Шарифа кивнула и постаралась приободриться.

В течение нескольких месяцев она вместе с сестрами выбирала имя будущему брату. Мы с матерью, как это было принято, пошли к ним в гости — матери подруг часто тоже дружили. Мы застали всех членов семьи Шарифы в прекрасном расположении духа — они ждали появления мальчика. Мы с матерью молились о том, чтобы у них действительно родился сын.

Мы расположились в небольшой темной комнатке с афганскими матрасами у стен и традиционным афганским ковром посередине. На улице было необычайно жарко, поэтому Шарифа подала нам рух афзу — сладкий сок, который пахнет, словно духи, и пользуется большой популярностью в Пакистане. Я видела, что мать Шарифы уверена в себе и полна надежды, и радовалась за нее. Это был один из лучших дней, которые мы провели вместе.

Через несколько недель мы с Шарифой встретились, как обычно, на автобусной остановке, чтобы ехать на занятия. Как только она увидела меня, сразу начала плакать, и некоторые прохожие остановились и стали смотреть на нее. Кое-кто даже смеялся и говорил всякие гадости:

— Чего ты плачешь? Тебе нужен мужчина? Ты хочешь мужа? Так возьми меня!

Я прижала ее к себе, стараясь не слушать этих людей. Мне хотелось резко ответить им, но это было опасно.

— Успокойся, — сказала я, заглядывая ей в лицо. — Что случилось? Что-то произошло с твоей матерью?

Я еще никогда не видела ее в таком состоянии. Шарифа захлебывалась слезами и едва могла говорить.

— Зархуна, все пропало! Конец мне, конец моей матери! — наконец выговорила она.

Первой моей мыслью было, что у матери Шарифы случился выкидыш или во время родов произошло что-то непредвиденное. Я снова спросила, что случилось, но она разрыдалась пуще прежнего. Было понятно, что она плачет уже давно.

— Зархуна, это снова девочка!

Я видела, насколько она измучена, казалось, что из нее выжали все соки, и я решила отвести ее к себе домой. Когда мы пришли домой, мама, конечно же, удивилась, но, увидев, в каком состоянии Шарифа, не стала расспрашивать. Я сделала нам сладкого чаю и села рядом с Шарифой на ковре, стараясь успокоить ее. Я думала о том, что мы живем в ужасном обществе — разве может ни в чем не виноватая маленькая девочка принести своей семье столько горя?

Должно быть, матери Шарифы было еще хуже. Я не понимала, как ребенок может быть нежеланным. Эту малышку осуждали за ее пол, и это было несправедливо. Я не знала, как утешить Шарифу, поэтому сказала первое, что пришло мне в голову: