Однажды Старший Брат вынул из сундука золотую диадему, усыпанную жемчугами и рубинами, и стал суетливо примерять ее. В это время в подземном переходе послышался топот бегущих людей. Безносый едва успел отскочить от спальни. В зал вбежал Ардарих и с ним несколько германцев. Услышав шум, из–за ковра вышел Юлий. Ардарих стал что–то торопливо шептать ему. Блаженство на лице главы общины сменилось тревогой. Он бегом спустился с возвышения, обернулся к Юргуту, крикнул:

— Охраняй зал! Убей всякого, кто войдет сюда!

Римлянин и стражи выбежали из зала.

Безносый немного подождал и в несколько прыжков оказался в спальне. Крышка сундука была захлопнута, но не заперта. Из замка торчал ключ. Юргут метнулся к сундуку, поднял крышку. У него помутилось в голове.

Забыв про осторожность, он нагреб пригоршню монет, спрятал в походной сумке. Схватил золотую чашу. Та оказалась слишком велика. Подцепил связку золотых колец, сунул за голенище сапога. Вдруг показалось, что в зале люди. Опомнился, выскочил из спальни. В зале никого не было. Только теперь он ощутил тяжесть груза в сумке, сапогах, за пазухой. Едва добрел до ручья. Наклонился, омыл горящее лицо. Поспешил в угол, где с возвышения свисал край ковра, решив спрятать золото там. И не заметил, как в зал, крадучись, вошли стражи.

На него сзади набросили рыболовную сеть, накрыв с ног до головы. Он рванулся, попытался скинуть сеть, но только запутался. Его спеленали, как младенца, сбили с ног. Опутали сверху толстыми веревками. Поставили на ноги и подвели к трону, на котором уже сидел Юлий. Возле него злобно улыбался Ардарих, мстительно пересмеивались стражи.

— Ну вот ты и не выдержал испытания, брат Юргут! — грустно произнес Юлий. — Я не ошибся, что не доверял тебе!

— Но ведь ты сказал, что я прошел испытание! — взревел из–под сети Безносый.

— Ах, брат Юргут, я умею работать головой не хуже, чем ты мечом. Вот, кстати, убедительное доказательство, что твое умение ничто в сравнении с моим!

— Зачем же ты назначил меня телохранителем?

— Подумай сам, что я должен был предпринять, когда тебя привели в подземелье. Посадить сразу в Крысиную нору? За что? За то, что ты мне не понравился? Но тогда братья вправе спросить: разве неприязнь — повод, чтобы убить человека?

— Я не брал твоих сокровищ! — закричал Безносый, лихорадочно соображая, как выкрутиться.

— Не брал? — насмешливо отозвался Юлий. — А что у тебя за пазухой и в сапогах?

— Это не твое золото! Оно принадлежит общине! — орал десятник, заметив у входа людей. Но среди них не было Туна, Фоки, Эраха.

— Значит, ты украл у всей общины! — заявил Старший Брат.

— Это ты украл у братьев и сестер и спрятал сокровища! Ты превратил братьев и сестер в своих рабов…

Страшный удар дубинкой обрушился на его голову, и он, подобно оглушенному быку, упал на колени.

1

Его приволокли в Крысиную келью. Ардарих отодвинул лязгнувший засов. Факел осветил каменную скамью. Вокруг в полу чернело множество нор, из которых выглядывали свирепые усатые мордочки, сверкали голодные глаза. Слышались нетерпеливые взвизги, шум драк. Пока с Безносого снимали сеть, одна крыса, огромная, почти с кошку, безбоязненно выскользнула из норы, и если бы страж не отбросил ее пинком, она бы вцепилась в его сапог. На что уж десятник был неустрашим, но и у него сжалось сердце. Он сопротивлялся как мог. Но что сделаешь, если у тебя связаны руки и ноги? Его повалили на каменную лавку, оголили ему живот, крепко привязали к лавке кожаными ремнями. Он едва мог дышать. На прощание Ардарих пнул его в бок сапогом, прорычал:

— Радуйся! Скоро ты встретишься со своим Тэнгри! Вот он удивится, увидев такого красавчика!

Германцы захохотали и вышли. Засов задвинули. Спеленали Безносого так крепко, что он не мог шелохнуться, как ни напрягался. В темноте послышалось шуршание под землей, затем легкое топотание множества лапок. Он скосил глаза. Серые создания вылезали из своих нор, сновали возле скамьи, жадно внюхивались, задрав мордочки. Со всех сторон доносились нетерпеливые взвизгивания. Скоро шевелящаяся масса покрыла весь пол. Вот одна, здоровенная, вспрыгнула на скамью, пробежала к голове Безносого. Он лязгнул зубами, дико провыл. Из–за двери раздался злорадный хохот. Там, видимо, прислушивались. Крыса испуганно метнулась назад. Но уже лезли десятки других. Он рвался, напрягал все силы, пытаясь ослабить путы. Но напрасно. Огромная крыса вцепилась в его голый живот. Другая укусила за ногу. Почуяв кровь, кинулись остальные. Острые зубы, как костяные иглы, впились в кожу, раздирая ее. Они прогрызут его тело, проделают в нем ходы. Торопясь, то и дело затевая свары, крысы принялись грызть беспомощного десятника.

Вдруг возле двери послышалась короткая возня, затем сдавленный вскрик. Кто–то глухо простонал. Упало на пол тяжелое тело. Железный засов с лязгом отодвинулся. Дверь распахнулась. В камеру ворвались люди, размахивая факелами. Крысы с визгом кинулись по норам. Их пинками расшвыривали. Острый кинжал легко разрезал путы. Безносый с трудом поднялся. Кровь струилась из множества ран. Перед ним стоял Дзивулл. Из–за его плеча выглядывал Эрах. Фока и Тун яростно топтали снующих под ногами крыс. Трещали горящие факелы. Огромные тени метались по стенам.