Достаточно попробовать установить масштаб репрессий, затронувших участников одной полярной экспедиции, чтобы убедиться, что репрессиям подвергались люди разных специальностей, служебного положения, национальности. Нам довелось заниматься этим в отношении одной из первых и самых знаменитых советских полярных экспедиций – похода ледокола «Красин» для спасения членов экспедиции У.Нобиле на дирижабле «Италия» в 1928 году (см. статью « Судьбы участников знаменитой экспедиции » в настоящем сборнике). Удалось выяснить, что из 134-х участников экспедиции, граждан СССР, было репрессировано не менее восемнадцати человек – каждый седьмой. Помимо уже упомянутых начальника экспедиции Р.Л.Самойловича, 3-го помощника капитана «Красина» Ю.К.Петрова и кочегара К.К.Розенталя, репрессированы: комиссар экспедиции П.Ю.ОРАС (1940 г., обвинение – участник вредительской антисоветской организации, приговор – десять лет заключения); 2-й помощник капитана Б.М.БАЧМАНОВ (1938 г., обвинение – террористические акты, контрреволюционная пропаганда, участие в КРО; расстрел); старший радиотелеграфист И.Г.ЭКШТЕЙН (1938 г., вредительство, диверсии, участие в КРО; расстрел); старший электрик М.К.ЛЕМАН (1936 г., принадлежность к троцкистско-зиновьевской оппозиции; высылка в Туркмению), 3-й помощник механика А.Н.СОКОЛЕНКОВ (1936 г., шпионаж, контрреволюционная пропаганда, участие в КРО; восемь лет заключения, по второму, лагерному приговору – расстрел); старшие машинисты Г.Я.ВЕСКЕ (1938 г., контрреволюционная пропаганда; расстрел) и Г.П.МАЙЕР (1938 г., шпионаж; расстрел); машинист П.А.КРАСТИН (1938 г., шпионаж, КРО; расстрел); повар И.П.ПАНОВ (1938 г., шпионаж; расстрел); кочегары А.Т.АЛИМОВ (1941 г., контрреволюционная агитация и пропаганда; расстрел), Ф.Г.ГАВРИЛОВ (1931 г., шпионаж; пять лет заключения), А.Я.НИКОЛАЕВ (1937 г., контрреволюционная агитация; пять лет заключения), В.Х.ФИНКЕНФУС (1938 г., шпионаж, диверсии, КРО; расстрел) и Э.Я.ЧАНОВ (1937 г., шпионаж; расстрел); журналист Д.Е.ЮЖИН (1936 г., контрреволюционная пропаганда, участие в КРО; восемь лет заключения). Другой пример: только среди комсостава кораблей Северо-Восточной полярной экспедиции Наркомвода 1932 года и Колымской особой экспедиции 1933 года (десять грузовых судов экспедиций доставляли грузы и заключённых из Владивостока в порт Амбарчик – колымские морские ворота треста «Дальстрой» – см. статью « Законвоированные полярники » в настоящем сборнике) были расстреляны уже упомянутые: капитан «Красного партизана» А.Д.Рябоконь (1938 г., шпионаж), капитан «Микояна» В.П.Сиднев (1938 г., АСА), капитан «Лейтенанта Шмидта» Ф.К.Снежко (1938 г., шпионаж), капитан «Анадыря» В.М.Стехов (1937 г., АСА), капитан «Урицкого» Я.Л.Спрингис (1938 г., шпионская деятельность).

В профессиональной среде об арестах коллег, конечно, знали, о расстрелах, однако, вряд ли, но о лагерном заключении, от родственников, почти наверняка. Одни – выдирали из книг личных библиотек портреты «врагов народа», замазывали их фамилии и перечёркивали фотографии. Были и другие. Владимир Юльевич Визе в своем фундаментальном труде, вышедшем в свет в 1948 (!) году, упомянул полтора десятка имен репрессированных коллег – поступок по тем временам более чем мужественный! Одни – писали доносы. Другие, как эксперты по «делу» Гидрографического управления, – на суде в 1938 году отказывались от выбитых угрозами и угодных чекистам экспертных заключений.

Аресты по политическим мотивам продолжались в хрущовскую «оттепель», хотя, конечно, были сравнительно редки. 22 мая 1955 года Московским городским судом к четырём годам ИТЛ был приговорён писатель Э.Л.МИНДЛИН, участник похода «Красина» в 1928 году на спасение экспедиции У.Нобиле. Ему инкриминирована всё та же прословутая статья 58–10 («антисоветская агитация»). Впрочем, менее чем через год он был освобождён – его «агитация» оказалась пророческой: Сталин был объявлен диктатором, Председателя Совмина Маленкова с должности сняли. 4-го марта 1957 года осуждён всё по той же статье 58–10 на десять лет заключения Камчатским областным судом старший коллектор Камчатской комплексной геолого-разведочной экспедиции Д.И.ДУРУГИН. 14 апреля 1958 года Верховный суд Туркменской ССР приговорил к шести годам заключения за АСА (ст. 54–10 УК Туркменской ССР) начальника научно-исследовательской морской геофизической экспедиции Е.Б.ГОЛЬЦБЕРГА; в 1930–1940-х годах проводивший геологические и геофизические работы в разных экспедициях в полярных широтах (Ф.Красавин «Путь искателя», СПб, 2006). 18-го февраля 1959 года по ст. 58–10 опять Камчатским областным же судом приговорён к пяти годам заключения капитан парохода «Академик Обручев» Камчатского геологического управления В.Г.ПЛИСКО. После фактической отмены Уголовного кодекса РСФСР 1926-го года, 25 июля 1959 года, осуждён по ст. 7–1 (практически аналог ст. 58–10 кодекса 1926 года и ст. 70 УК РСФСР 1960 года Закона «О государственных преступлениях») Корякским окружным судом на семь лет заключения старший экономист Корфского рыбокомбината Г.И.ТРЕЛИН.

Нельзя не упомянуть и выявленных лиц из интересующих нас групп, осужденных по новому (1960-го года) Уголовному кодексу РСФСР, по «диссидентской» 70-й статье («антисоветская агитация и пропаганда»). 27 марта 1961 года Ленинградским городским судом к четырём годам заключения (меньше минимального срока, предусмотренного статьёй) приговорён старший геолог НИИ геологии Арктики В.Г.МАЛОВ, 14 октября 1963 года Президиумом Верховного Совета РСФСР он помилован и освобождён из мордовского Дубровлага. 27 ноября 1963 года Красноярский краевой суд приговорил к трём годам заключения штурмана парохода «Садко» Енисейского пароходства Г.С.БОЛЬШАКОВА, но до окончания срока заключения, 17 февраля 1965 года реабилитирован ПВС РСФСР.

Далеко не полный список полярников и сотрудников организаций, участвовавших в изучении и освоении Советской Арктики, насчитывает более тысячи имён. Конечно, часть из них после необходимых уточнений круга их занятий может быть из этого списка исключена, но он всё равно останется обширным и ещё будет пополнятся. Естественным образом возникает вопрос о том, не была ли эта сфера деятельности и занятые в ней люди объектом повышенного внимания «органов»? Конечно, романтика профессии, жизнь в небольших, как правило дружных коллективах, оторванность от скоплений большого количества людей, всё более охватываемых страхом по мере нарастания репрессий, делало полярников более свободными в делах и словах, соответственно возрастал и риск привлечь внимание «органов». Однако установить, были ли полярники объектом повышенного их внимания, были ли репрессии против этой группы профессий более охватывающими можно лишь путём сравнения с репрессиями против близких групп профессий, например – работников Наркомата водного транспорта. Такое сравнение, требующее огромной по объёму работы, выходит за рамки нашего исследования.

На настоящий момент практически полные сведения о репрессиях имеются по четырём регионам, в которых располагались учреждения, занимающиеся изучением и освоением Советской Арктики и, частично охватывающих полярные районы: Мурманской, Архангельской области с Ненецким национальным округом, Камчатской области с Чукотским и Корякским округами и Приморскому краю. По трём регионам мы имеем сведения примерно о половине репрессированных: Тюменская область с Ямало-Ненецким округом, Красноярский край с Таймырским и Эвенкийским округами и Якутская АССР. Несмотря на неполные сведения по Москве и очень неполные – по Ленинграду, имеющиеся данные позволяют провести некоторый статистический анализ выявленных (подчёркнуто мной – авт.) репрессий (см. табл. 1 , 2 , 3 ). О том, какие категории лиц нас интересовали, говорилось в начале статьи. Разумеется, приведённые цифры имеют скорее оценочный характер, позволяя оценить масштаб и характер репрессий по определённым периодам.

Как видно из всего вышесказанного, собственно полярников в классическом, «романтическом» значении этого слова в списке репрессированных сравнительно немного, однако вряд ли из этого можно сделать вывод о том, что репрессии против них были невелики. Особенности этой группы профессий таковы, что выяснить масштаб репрессий против неё крайне трудно. Во время пребывания на полярной станции, на зимовке, в арктическом рейсе, на заполярном аэродроме арестовать человека весьма сложно. Значительная часть работников, привлекавшихся к работам в Заполярье, не были постоянными сотрудниками арктических организаций и предприятий, а выполняли работы в них по трудовому договору, имевшему фиксированный срок действия (от года до пяти). После прекращения работ (истечения срока действия договора) полярник либо продлевал его, либо возвращался к месту своей постоянной работы. По кратким справкам об аресте и обвинении, приводимом в «Книгах памяти…» и «Базах данных…», нельзя догадаться, что арестованный, например, начальник метеостанции в Воронежской или Орловской областях только недавно провёл пять лет на Земле Франца-Иосифа или Северной Земле. Выяснить это можно лишь при знакомстве с архивным следственным делом, проведение же такой проверки для сотен, а то и тысяч людей десятков профессий, потенциально работавших в Заполярье, практически невозможно. То же, хотя и в меньшей степени, относится к лётному, техническому и аэродромному составу полярной авиации. Экипажи ледоколов и, тем более, грузовых кораблей, особенно машинных команд, также часто менялись. Так, из девяти репрессированных членов машинной команды «Красина» в экспедиции 1928-го года оставался на момент ареста на полярном флоте лишь один, шестеро служили на торговых судах Балтийского пароходства, двое работали «на берегу». Установить их по использованным нами источникам было бы попросту невозможно. Строго говоря, в этих источниках ни для одного из репрессированных участников экспедиции «Красина» нет указаний на то, что он в этой экспедиции участвовал. То же относится и к знаменитой экспедиции «Челюскина» – все репрессированные челюскинцы были выявлены в ходе целенаправленных поисков, а включённые в «Расстрельные списки» И.Л.Баевский и А.Н.Бобров не обозначены в них как участники этой «героической эпопеи».

Другой пример. Полярный лётчик М.Слепнёв в своих воспоминаниях [«Как мы спасали…»] упоминает начальника технической части сибирских авиалиний в 1929 году Притулюка, причем из контекста понятно, что он активно способствовал освоению авиацией севера Сибири. В той же книге бортмеханик экипажа И.Доронина Я.Савин вспоминает о встрече с Притулюком в 1934 году в Нагаево. И.Е.ПРИТУЛЮК, к моменту ареста – начальник Управления автотранспорта «Дальстроя», 20 июня 1938 года ВКВС был приговорён к расстрелу за участие в КРО. Включать ли человека, весьма недолгое время по занимаемой должности участвовавшего в освоении Севера, в список репрессированных полярников?