Хедли неохотно кивнул.

– Ну и ладно.

– Это правда? – настаивала она.

– Да.

Марша продолжила:

– Значит, мы с вами в одной упряжке, Стюарт Хедли. Я поехала обратно в Сан-Франциско, зная, что у нас с Тедом все кончено. Он вынуждает меня стыдиться самой себя, но в то же время я чувствую беспокойство и неудовлетворенность. Та жизнь, к которой я стремлюсь, она какая-то уродливая… С ним я никогда не буду так жить. Точнее, она не уродливая – даже не знаю, как ее назвать. Когда я увидела вас, то поняла, что вы – мой тип: я осознала, что смогу понять вас и ваш образ жизни. К тому же вы очень привлекательны. Я всегда обожала тип приятных скандинавских блондинов. Вы притягивали меня физически с самого начала, – Марша нервно рассмеялась. – Так что, как видите, в нашем разрыве виноваты вы сами. Вы ответственны за это… так же, как я ответственна за вашу исковерканную жизнь.

– Вы бы все равно его бросили, – сказал Хедли.

– Разумеется. Но не сразу – не так скоро.

– Сколько у вас было до этого мужчин?

– Мне тридцать два, – ответила Марша. – Вы видели двух моих детей: еще у меня дочь в Орегоне, учится в частной школе. Ей четырнадцать. Вас это шокирует? Я только что окончила среднюю школу – мне было восемнадцать – и жила в Денвере. Сельская девушка со Среднего Запада. Я мечтала работать журналистом в газете. Шарлотта – моя первая дочь – родилась в 1936-м.

– Боже, мне было всего десять лет.

– Ее отец был замечательным человеком, молодым инженером. Дон Фрейзьер погиб на Второй мировой. Вам будет интересно узнать, что позже мы поженились – в 1940-м, как раз перед войной. Во время войны их было много: я потеряла счет. Некоторое время я жила в Англии: служила в Женском вспомогательном корпусе – меня прикомандировали к Министерству военной информации. Там я познакомилась с Освальдом Мосли. Тогда-то, собственно, и сформировались мои политические убеждения. Я разочаровалась в войне… Слишком многого насмотрелась.

Хедли с любопытством спросил:

– В данный момент вы являетесь чьей-то законной женой? Вы снова вышли замуж?

– Эта часть моей биографии вам известна. Я вышла за армейского майора, пока находилась в Англии. Тимми и Пэт – его дети.

– Вы по-прежнему замужем за ним?

– Да.

Хедли грустно задумался.

– Не знаю, верить вам или нет.

– Это правда, – Марша хладнокровно выпустила в него клуб дыма. – Но это не важно: я не знаю, где он: наверное, живет с кем-нибудь в Нью-Йорке. Последний раз я его видела с богатой светской дамой – он добьется успеха, уж в этом я не сомневаюсь.

Она не стала продолжать, а Хедли нечего было добавить. Немного спустя он потянулся назад и снова открыл дверцу машины.

– Куда вы? – быстро спросила Марша.

– Домой, конечно. Я голоден. Хочу поужинать.

Не сводя с него серых глаз, Марша сказала:

– Вы и впрямь не можете меня простить? Намерены мучить меня за то, что я не переспала с вами в ту ночь?

Ему незачем было отвечать: все и так ясно. Но это еще не все.

– Я верю вам, – сказал Хедли вслух, – когда вы говорите, что не могли этого сделать. Верю, что вам хотелось, но вы не смогли довести это до конца.

– Так зачем же меня мучить?

– Затем, что я сам мучаюсь, – простодушно сказал Хедли. – Я хочу, чтобы вы разделили мои страдания.

– Не уходите, – возбужденно сказала Марша, потянувшись и дотронувшись до его руки. – Останьтесь со мной. Я сделаю все, чего вы хотите: я не ставлю никаких условий. Я свободна, мы окончательно разошлись. Вчера мы виделись с Тедом в последний раз. Все не так, как раньше: теперь все иначе.

– Ясно, – задумчиво произнес Хедли. – Другими словами, вы решили, что хотите переспать?

Взгляд женщины погас. От удара она сжалась в комок, в серых глазах стояли слезы.

– Ну же? – сказал Хедли. – Да или нет?

Она безмолвно кивнула, не проронив ни слова.

– Отвечайте! – потребовал он.

– Да.

Хедли поразмыслил.

– Я голоден. Хочу сначала чего-нибудь съесть.

После некоторой внутренней борьбы Марше удалось подыскать слова.

– Можно остановиться у ресторана для автомобилистов, – насилу нащупав ключ зажигания, она включила двигатель, а затем фары. – Пожалуйста, закройте дверь? Я не могу ехать с открытой.

– Конечно, – непринужденно сказал Хедли и захлопнул ее.

Обливаясь слезами, Марша сняла машину с ручника и аккуратно выехала на темную, вымершую улицу.

В ресторане для автомобилистов они купили молочные коктейли и сандвичи. Хедли попросил девушку все завернуть, заплатил, и она унесла небольшой металлический поднос, оставив их наедине. На круговой автостоянке возле здания ресторана кое-где были припаркованы другие машины, в основном – со старшеклассниками и молодыми парочками. В темноте до Хедли доносились громкие звуки танцевальной музыки, и он немного послушал их, сидя с молочным коктейлем и сандвичем в кульке на коленях.