Гэллоуглассы прошагали под надвратной башней, потом по перекидному мосту и углубились в ночную тьму.

Сделав несколько шагов, Род шумно выдохнул:

— Ну, вот… Послушай, Грегори, когда ты в следующий раз захочешь со мной поспорить, подожди, пока мы не останемся наедине! А вдруг прав окажусь я?

— Ладно, папочка, — откликнулся малыш.

Род нахмурился:

— Я не сержусь, сынок, но ведь запросто могло случиться так, что эта колдунья специально была заслана туда для того, чтобы выманить нас, а кроме нее, там мог находиться и другой лазутчик Альфара, который занимается тем, что распространяет слухи и пугает народ. Нет, я не спорю: застольный разговор был вполне искренним, но ведь такие настроения как нельзя лучше устраивают Альфара, правда?

Грегори промолчал.

Пытаясь избавиться от ощущения вины, Род потрепал шею Векса и негромко спросил:

— Ну, прочухался, кибер-скакун?

— Почти, — раздался у Рода за ухом голос робота. — До этой ночи мне ни разу не доводилось встречаться с убедительными доказательствами существования медиумов.

— Может быть, ты пока и не встретился с ними, — проворчал Род.

— Кто не встретился? С кем? — с любопытством поинтересовался Магнус. — А-а-а! Понятно. Ты разговаривал с Вексом.

Мальчик довольно кивнул. Дети уже давно усвоили, что мысли Векса для них не слышны — он мог только сам их озвучить при желании.

— Может быть, он пока не встретился с кем? — спросила Корделия?

— С медиумом, — ответил Род. — С человеком, который умеет разговаривать с духами, с призраками и вызывать их.

— А-а-а… — понимающе кивнула Корделия. — Это ты правильно сказал, папа. Веке действительно никакого медиума не видел.

— Что ты говоришь? А мне призраки показались вполне натуральными.

— Вовсе нет, — заверил его Магнус. — Мыслей у них было не больше, чем у зеркала.

Род нахмурился:

— Странное сравнение.

— Но точное, — заметила Гвен. — Собственных мыслей у них не было, они лишь изображали то, что для них было придумано.

— Придумано? — настороженно переспросил Род. — Но кем?

— Колдуньей, — пояснил Магнус. — Она пробудила воспоминания, впитанные камнями, и натравила их на нас.

Род вытаращил глаза. Промолчав несколько секунд, он выдавил:

— Что ты сказал?

— Бывают такие колдуньи, супруг мой, — объяснила Гвен, — которые могут коснуться, к примеру, кольца и целиком познать того человека, который его носил, — вплоть до его мыслей.

Род задумчиво уставился в пространство:

— Да-да… Пожалуй, я слышал о чем-то подобном. По-моему, это называется «психометрией».

Гвен пожала плечами:

— Как это называется, я не знаю, супруг мой. Такими словами говорит твой народ, а не мой.

— А это все равно, — вставила Корделия.

— Спасибо, надоумила, а то бы я не понял, — кисло усмехнулся Род. — Но ты-то как об этом узнал, Магнус?

Мальчик покраснел:

— Не хотелось волновать тебя, пап…

— Неужто? — Род вопросительно глянул на Гвен. Та покачала головой. — Маму тебе тоже, как я понимаю, волновать не хотелось. И это замечательно, но только теперь мы все время будем волноваться, потому что ты обнаружил новый способ применения своего таланта и проводишь опасные опыты без нашего ведома.

Магнус оправдывающимся тоном проговорил:

— Но я не хотел…

— Понимаю. Так что уж лучше я поволнуюсь, сынок. Для того я здесь и нахожусь.

Сказав это, Род задумался: а не было ли в его словах больше правды, чем он сам в них вложил?

Магнус вздохнул:

— Ну ладно… Я нашел мысли в вещах, которыми пользовались люди, пап.

Род кивнул:

— В следующий раз, когда будешь подобным образом экспериментировать, пусть с тобой рядом будет мама, хорошо? Насчет «вызывания» теперь все ясно. Насколько я понимаю, «натравливание» связано с проективной телепатией?

— Этими словами, — объяснила Гвен детям, — ваш папа называет дар волшебника или волшебницы навязывать свои мысли людям, лишенным магического таланта.

— О! — воскликнула Корделия и кивнула. — Она была такая, пап. Она могла заставить других видеть то, что она видела в своем разуме.

— Значит, мы видели не настоящих призраков, — заключил Род, — а всего лишь отражения воспоминаний, запечатленных в камнях, из которых сложены стены и пол зала… Послушай, Гвен!

— Да, супруг мой?