Ситуацию обострили два восстания Фронды, случившиеся незадолго до их свадьбы. Сначала мелкие дворяне и парижане взбунтовались против увеличения податей, потом старейшие аристократические семьи так же восстали против правительства. Толпа ворвалась в Лувр. Мазарини изгнали из Парижа, а потом и из Франции.

Но порядок в стране удалось восстановить. При поддержке матери юного короля, настолько сблизившейся с кардиналом, что они казались мужем и женой, Мазарини снова встал у руля Франции. Мальчик Людовик XIV, к которому кардинал относился как к сыну, подрос и в 1661 году, когда Мазарини не стало, взял бразды правления в свои сильные молодые руки.

Женевьева понимала, что нравится это ее мужу или нет, но молодой Людовик XIV, любивший Мазарини как отца и видевший хаос Фронды, не имел никакого намерения отдавать Францию в руки старой знати. Он собирался держать ее в ежовых рукавицах. Муж может пыхтеть и ворчать сколько угодно, но он живет прошлым.

И ничего не делает. Большую часть года он проводил в бургундском поместье, развлекаясь поездками на охоту. Иногда выбирался в Париж. И все. Единственное, что он умел и хотел, – это быть аристократом, и ему никогда не приходило в голову, что этого недостаточно.

– Знаешь, Катрин, – призналась как-то Женевьева сестре, – иногда мне кажется, что ты была права, выйдя замуж за торговца. По крайней мере, у него есть занятие.

– Он работает, потому что вынужден это делать.

– Может, и так. Но он работает. Мужчина должен работать. Я уважаю его за это.

– Ты не уважаешь месье д’Артаньяна?

– Нет. Перестала. И от этого… мне трудно.

– Сочувствую.

– Слушай, ты не одолжишь мне своего мужа разок-другой?

– Но что скажет на это месье д’Артаньян? – рассмеялась сестра.

– По крайней мере, все останется в семье, – пожала плечами Женевьева.

– Увы, мужа я тебе одолжить не смогу, так что, пожалуйста, и не надейся.

– Ладно. – Женевьева вздохнула. – О боже, Катрин, как же мне скучно!

Эркюль Ле Сур изумленно смотрел на человека в карете. Это была светловолосая женщина! Аристократка, судя по всему. Движением руки она пригласила его сесть напротив. Он сначала колебался, но потом любопытство взяло верх.

– Закройте дверь! – велела она.

Едва он успел сделать это, как карета тронулась с места.

– Я неоднократно приезжала вас послушать, – сказала незнакомка.

– Да, я заметил. Но решил, что в карете мужчина. Шпион правительства, например.

– А я смогла бы стать шпионкой. – Она засмеялась. – Думаю, среди них непременно должны быть и женщины. Как интересно!

– Чего вы хотите от меня?

– Вы очень умны, месье. Если бы вы не были умны, то ваши выкрики были бы просто грубыми и вульгарными. Но ваши речи весьма остроумны. Вы их репетируете?

– Некоторые части сочиняю заранее и репетирую. Но многое добавляю по ходу дела. Как подскажет душа.

– Вы умеете читать и писать?

– Немного.

– Мне показалось, что вы учились. Вся эта философия…

– Хм… я ходил в Латинский квартал и слушал беседы студентов в тавернах. От них и набрался. Полагаю, у меня к философии природная склонность.

– Чем еще вы занимаетесь?

– Я башмачник.

– А как вас зовут?

– Эркюль Ле Сур.

– Забавное сочетание. – Она опять звонко рассмеялась. – Наполовину герой, наполовину разбойник.

– Мне никогда не приходилось воровать. А как ваше имя?

– Этого я вам не скажу, месье.

– Воля ваша.

Ле Сур задумчиво смотрел на нее. Он уже догадался, чего она хочет. Женился он, будучи еще очень молодым, и три года назад овдовел, оставшись с малолетним сыном. Семья сестры жила с ним на одной улице, к югу от университетского квартала, рядом с фабрикой гобеленов. Поскольку сын сроднился со своими кузенами, Эркюль не испытывал необходимости искать новую жену. Личное обаяние, которое он демонстрировал во время своих выступлений на Новом мосту, влекло к нему женщин, и в последние пару лет он наслаждался одним романом за другим, сохраняя при этом независимость. Среди его побед числились и жены нескольких богатых торговцев. Но знатная дама – это было нечто совершенно новое.

Он решил посмотреть, как события будут развиваться дальше.

– Должно быть, вы голодны после выступления, – сказала она. – Не желаете ли поужинать со мной?

– Если еда будет хорошей, то не откажусь.

Кучер, по-видимому, знал, куда ехать. Карета выкатилась на правый берег, оставив Лувр с западной стороны. Вскоре повернула налево, к Марэ. В какой-то момент Эркюль вдруг испугался, не окажется ли эта дама сумасшедшей. Он достаточно силен, чтобы справиться и с ней, и с кучером, но что, если она задумала его отравить?