– Оплатите мои долги, – сказал он евреям Франции, – и я защищу вас от святой инквизиции.

Якоб поселился в доме на улице Розье в приятном квартале у северо-восточного угла городской стены. Его дело процветало. Он собирался жениться. Казалось, судьба улыбается ему.

Как ни странно, первые неприятности пришли от короля Англии. Дело в том, что могущественных Плантагенетов полностью так и не выдворили из Франции. В их руках по-прежнему оставались богатые земли Гаскони в старой Аквитании. И в 1287 году английский король решил выгнать оттуда всех евреев. Это было тревожное событие, однако в то время Якоб готовился к свадьбе и не слишком задумывался о происках врага Франции – короля Англии из династии Плантагенетов.

Следующий год принес молодой семье много горя. Сара родила мальчика, но было сразу видно, что ребенок слабый, и ни для кого не стало неожиданностью, что он вскоре умер. Через несколько месяцев тихо скончалась мать Якоба, а отец, сраженный утратой, последовал за ней еще до конца года.

В результате этих трагических событий Якоб неожиданно оказался в семье самым старшим, но бездетным. Он чувствовал себя одиноким и беззащитным.

Но затем, двенадцать месяцев спустя, родилась малышка Наоми. С первого же дня жизни она была крепкой девочкой. Наблюдая за тем, как она растет, Якоб был на седьмом небе от счастья. Огорчало его только то, что его родители не успели полюбоваться на внучку, зато теперь он мог смотреть в будущее с надеждой.

Всего лишь раз в последующие несколько лет жизнь напомнила о том, что в средневековом мире всегда существует опасность массовой истерии. В Париже на Пасху внезапно арестовали одного не очень приятного еврея, которого Якоб немного знал. Против него выдвигались серьезные обвинения: якобы он осквернял гостию – освященный хлеб.

Бедная женщина из соседнего прихода утверждала, будто она принесла ему облатку из своей церкви, а он искромсал подношение ножом. Было ли это правдой? Неизвестно. Но за несколько дней история облетела весь город и обросла красочными подробностями: якобы на облатке проступила кровь, а потом потекла струей и наполнила целый сосуд; затем облатка стала парить по дому того еврея; потом семье поверженного в ужас осквернителя явился сам Спаситель…

У людей нередко случаются видения, и этим видениям верили. В данном случае суд счел вину доказанной, и, так как преступление было религиозным, еврея тут же казнили.

Якоб покачал головой над невероятной глупостью произошедшего, но удивлен он не был. Нужно быть осторожным, очень осторожным, только и всего.

Более серьезными могли оказаться последствия другого события, случившегося за морем.

Стоял июль. Якоб шагал в сторону острова Сите, когда заметил своего приятеля Анри Ренара. Он приветственно помахал Анри – и очень удивился, когда тот бросился к нему через улицу и схватил за руку.

– Ты что, ничего не слышал? – спросил Ренар.

– О чем?

– Ужасные новости! – зашептал Ренар. – Из Англии выгоняют всех евреев. Они должны покинуть страну немедленно.

Якоб заспешил домой. К вечеру он обсудил новость с дюжиной близких друзей и раввином.

– Тот факт, что король Англии наносит евреям удар, не означает, что во Франции Филипп захочет сделать то же самое, – высказался раввин. – Нам нужно подождать и посмотреть, что будет. И, кроме того, – добавил он, – что еще нам остается?

К следующему утру большинство парижских евреев пришли к тому же выводу.

Но Ренар все равно беспокоился о своем друге Якобе. Проведя в раздумьях несколько дней, он собрался с духом и, встретив Якоба на рынке Ле-Аль, отвел его в сторонку.

– Мы знаем друг друга много лет, и потому я уверен, что ты не обидишься, услышав мой вопрос, – так начал разговор торговец. – На всякий случай я сразу прошу простить меня. Якоб, я много думал еще с тех пор, как евреев прогнали из Гаскони. – Он был очень смущен и часто делал паузы. – Якоб, друг мой, времена сейчас такие опасные. Я не могу не спросить тебя: ты ни разу не задумывался о том, чтобы перейти в другую веру?

– В другую веру? – Потрясенный Якоб уставился на друга. – Ты хочешь сказать – в христианство?

– Ты наверняка слышал о таком.

В Испании иудеи уже довольно часто принимали крещение, во Франции же это случалось реже. Поколением ранее в Бретани пять сотен евреев разом крестились, потому что им грозила смерть, сохрани они верность иудаизму.

– Это обеспечит тебе безопасность, – торопливо выдвинул главный аргумент Ренар. – Все ограничения для евреев перестанут тебя касаться. Ты сможешь владеть землей и торговать с кем и как захочешь. Я с радостью помогу тебе вступить в торговую гильдию.

Якоб видел, что его старинным другом движут лучшие чувства, но все равно он был так возмущен, что лишь молча помотал головой. Больше Ренар не поднимал этой темы.

К счастью, в тот раз еврейскую общину Парижа не тронули. Англия осталась закрытой для евреев. Как и предполагалось, английский король вскоре заменил их итальянскими ростовщиками, получившими разрешение папы римского. Но Филипп Красивый не последовал этому примеру. Парижские евреи перевели дух.

Однако для Якоба следующие несколько лет принесли проблемы другого рода.