— Сперва ты должна объяснить! — настаивала я.

— Не-мо-гу, — прошептала она. — Из-за Илая. Он слишком напуган.

— Но, Ролонда… — начала я. И заметила, что Илай пристально смотрит на нас с крыльца.

— Иди домой, — отрезала Ролонда. — Просто иди домой, Жаклин.

— Не раньше, чем ты мне расскажешь, что имела в виду! — Я умею быть настойчивой, когда захочу.

— Ладно, ладно, — прошептала она, поглядывая через плечо на Илая. — Встретимся завтра вечером, хорошо? Встретимся завтра вечером в церкви, и я все тебе расскажу.

— Привет, я дома!

Я влетела в дом. Тетя Грета склонилась над картонной коробкой в маленькой кухне — доставала кофейные чашки и расставляла в шкафу. Когда я вошла, она повернулась.

— Там снегопад? — спросила она.

Я энергично кивнула, стряхивая с волос снежинки.

— Таких больших хлопьев в жизни не видела, — ответила я, тяжело дыша.

Тетя Грета нахмурилась:

— Я тут так закрутилась, даже в окно не выглядывала.

Я сняла куртку и отнесла ее в шкаф. Но вешалок там не оказалось. Пришлось бросить влажную куртку на кучу картонных коробок.

Затем я вернулась в кухню, потирая рукава свитера.

— Тетя Грета, ты что-нибудь знаешь о снеговике? — спросила я.

Я услышала, как у нее перехватило дух.

Но когда она повернулась ко мне, ее лицо ровным счетом ничего не выражало.

— О снеговике?

— Ты что-нибудь знаешь о снеговике на вершине горы? — спросила я.

Тетя Грета закусила нижнюю губу.

— Нет. Нет, Жаклин, не знаю. — Ее голос дрогнул. Почему она выглядит такой напряженной?

Она снова полезла в коробку за чашками. Я подошла к ней, чтобы помочь их доставать.

— Кое-кто мне сказал, что мне нельзя подниматься на вершину горы из-за снеговика, — сообщила я. — Снеговика, который там живет.

Тетя Грета не проронила ни слова. Она вручила мне пару чашек. Я поставила их в шкаф.

— А еще тот человек сказал, что если я встречу снеговика, то никогда не вернусь, — продолжала я.

Тетя сухо хохотнула.

— Деревенские предрассудки, — пробормотала она.

Я покосилась на нее.

— Правда?

— Конечно, — отвечала она. — В каждой крохотной деревушке имеется своя страшная история. Этот твой «кое-кто» просто решил позабавиться и немножко тебя попугать.

— Позабавиться? — я нахмурилась. — Сомневаюсь.

Этот жуткий дядька с белой бородой, Конрад, кричал на меня, орал, что мне нельзя на вершину. Он не шутил. Я знала, что он не шутил.

Он был серьезен. Он мне угрожал. Он не забавлялся. Ни капельки.

— Тетя Грета, а помнишь стишок про снеговика? — спросила я.

Она выпрямилась и потянулась, упершись руками в поясницу.

— Стишок?

— Я сегодня стишок вспомнила. Который слышала в детстве. В голову вдруг пришел.

Тетя Грета опять нервно пожевала губу.

— Едва ли я помню какие-либо стихи, — сказала она. Она смотрела куда-то в сторону, избегая моего взгляда.

— Я помню только первый куплет, — сказала я. И продекламировала:

Закончив, я подняла глаза и обнаружила, что у тети Греты сделалось какое-то странное лицо. Глаза были на мокром месте, подбородок дрожал. Ее щеки стали бледнее обычного.

— Тетя Грета, ты в порядке? — спросила я. — Что стряслось?

— Ничего, — резко ответила она, отвернув от меня лицо. — Совершенно ничего, Жаклин. Но этого стишка я не помню. Не думаю, что вообще слышала его раньше.

Она нервно затеребила свою длинную белую косу.

— Ты уверена? — робко спросила я.

— Конечно уверена, — отрезала она. — А теперь давай за дело. Помоги мне со всем разобраться, чтобы я могла наконец приготовить ужин.

Что случилось? — недоумевала я. Почему она вдруг на меня рассердилась?

И почему у меня такое ощущение, будто она мне чего-то недоговаривает?

Тетя Грета никогда еще мне не лгала.

Почему же теперь она ведет себя так странно?

Той ночью я не могла уснуть.

Новая постель была очень жесткой. И мне все время мерещилось, что низкий потолок опускается на меня.

Тучи разошлись, открыв полумесяц, низко повисший в ночном небе. Лунный свет лился в круглое оконце, отчего каждый предмет в комнате отбрасывал длинную тень.