Орволан, замок на высокой скале, всегда считался местом, которому сами небеса предназначили служить вместилищем всякого рода тайн и секретов.

Если верить летописям, именно здесь пятьсот лет назад скрылись бежавшие на Полдень участники заговора против короля Эпамидонта V, и здесь они успешно выдержали тяжелую, едва ли не в год длиной, осаду. Поговаривали также, будто владельцы крепости некогда оказывали покровительство странному ордену жрецов Митры, и с тех времен в цоколе одной из башен сохранилась часовня, стены которой изобильно украшены загадочными символами.

Легенда оказалась чистейшей воды правдой. Большинство вырубленных в желтоватом камне знаков устояло перед беспощадным натиском времени. Их вид настолько заинтриговал месьора Ариена, что ученый муж немедля потребовал доставить в подвал табурет, свечей и побольше листов пергамента, намереваясь как можно точнее срисовать надписи, дабы впоследствии поразить своим открытием Обитель Мудрости. Отговорить его от этого намерения не удалось, и дальнейшее знакомство с крепостью проходило уже без мэтра Делле.

Любопытные столичные гости уже успели облазать замок от погребов до балкончика, лепившегося под крышей донжона, и сошлись во мнении: головы у них кружатся не только от высоты, куда они взобрались, но и от переизбытка впечатлений.

– Успеем наглядеться, – мудро заметил Ротан Юсдаль, свесившись через ограждение балкона в попытке разглядеть черепичные крыши оставшейся далеко внизу Риальсы, и украдкой заговорщицки подмигнул Конни. Наследник понимающе кивнул: в Орволане они пробудут дня два-три, чего с лихвой хватит на осуществление грандиозных замыслов. Можно хоть завтра отправиться на верховую прогулку, которая по совершеннейшей случайности приведет их на другой берег Алиманы.

«С утра ничего не получится, – разочарованно вспомнил Коннахар. – Вечером затевается ужин с музыкой и танцами, который наверняка окончится далеко заполночь. Вряд ли кто будет наутро гореть желанием совершить поездку по окрестностям. Вдобавок нужно запастись припасами и не забыть извлечь из подвала увлекшегося историческими изысканиями месьора Делле. Да, и необходимо обиняками выяснить, не грозит ли нам встреча с пограничными разъездами – аквилонскими либо же зингарскими. Чрезвычайно неловко выйдет, коли наследного принца Аквилонии вкупе со спутниками и неизбежной охраной задержат, приняв за контрабандистов или лазутчиков».

Ужин накрывали во втором этаже донжона, в просторном зале с куполообразным потолком, поддерживаемым изящно выгнутыми вольтами, и узкими окнами-бойницами. Конни явился чуть раньше срока, но так поступил не он один. Возле огромного, в полстены, очага, выложенного дикими камнем, где по горке поленьев лениво перебегал огонь, удобно расположилось приятное общество из приезжих молодых тарантийцев и свитских пуантенского герцога. Свечой, притянувшей стайку разноцветных мотыльков, послужила дама Адалаис – ее гордо посаженная головка с тяжелым узлом волос на затылке чуть склонилась вперед, прислушиваясь к чьему-то рассказу. Коннахар поискал взглядом Айлэ Монброн. Рабирийки поблизости не обнаружилось, зато у него за спиной вежливым полушепотом осведомились:

– Его светлость почтительнейше спрашивает, не может ли Ваше высочество уделить ему немного внимания?

– Прямо сейчас? – уточнил Конни. – Могу. Что-нибудь случилось?

Вместо ответа слуга, носивший цвета дома Пуантенского Леопарда, провел слегка недоумевающего Конни вдоль стены зала, юркнул в нишу, охраняемую парой начищенных до мутноватого блеска доспехов времен давно отгремевшей битвы при Садронаре, приоткрыл низкую дверцу и указал на узкую винтовую лестницу, поднимавшуюся куда-то вверх. Идти по ней молодому человеку пришлось в одиночестве.

Ступенек через тридцать он перешагнул порог, оказавшись в примыкающей к залу маленькой тесноватой комнатке. Откуда-то падали косые желтоватые отблески многих свечей и доносился невнятный говор беседующих людей. Приглядевшись, Коннахар различил маленькое полукруглое окно, и вспомнил, что несколько мгновений назад видел целый ряд точно таких же под потолком залы, приняв их за отдушины или бойницы.

Неяркое поблескивание возле оконного проема оказалось золотым шитьем на наряде Просперо, рассеянно прислушивавшегося к мерному, успокаивающему гудению голосов внизу.

– Так что стряслось? – повторил Конни, войдя. – Почему такая таинственность?

– Исключительно дань твоей любви к загадкам, – хмыкнули из полумрака, заставив наследника трона чуть встревожиться. Неужели кто-то из его друзей сболтнул лишнего касательно грядущей вылазки? – Ты даже представить не можешь, сколь умилительно выглядят ваши физиономии прожженных заговорщиков… Ладно, не стану выспрашивать, что вы такое затеваете – надеюсь, не свержение правящего государя?

– Ничего подобного, – буркнул молодой человек и как можно убедительнее проговорил: – Отец советовал мне не покидать Тарантию, а я уехал, пусть и ненадолго. Мои друзья теперь тревожатся – как бы этот поступок не стал причиной королевского беспокойства.