Что касается комет, то мистическая природа была приписана одной из их недавних загадок – нестабильной периодичности. Так, комета Галлея может появиться в окрестностях Земли то через 74 года, то через 76 лет, казалось бы – нонсенс с точки зрения небесной механики. Сравнительно недавно эта загадка была благополучно разрешена, но люди, которые об этом еще не знают, люди, которым на самом деле нет никакого дела до комет, продолжают верить в их чудесную природу.

Однако, загадка нестабильной периодичности комет объясняется довольно просто: на расстоянии около 150000 астрономических единиц от Солнца, там, где Солнце по виду практически не отличается от других звезд, со всех сторон нашу систему окутывает облако Оорта, состоящее из потенциальных комет – миллионов ледяных глыб, произошедших, вероятно, в результате взрыва десятой планеты Солнечной системы, имевшей массивную ледяную кору. Под действием возмущений со стороны ближайших звезд некоторые из них могут приобрести орбиты с малым перигелийным расстоянием, пересекающие планетную систему. Таким образом, комета может то возникать, то появляться, по нескольку десятилетий отсиживаясь в районе облака Оорта…

Все это можно было бы опустить, ограничившись одним логическим рассуждением. Дело в том, что из тысяч существующих комет мы видим лишь единицы, те, которые либо имеют большие размеры, либо подходят слишком близко к Земле. Разумеется, о земных катаклизмах «предупреждают» только видимые кометы. Вопрос в том, какую именно комету считать видимой – ведь есть кометы, которые, приближаясь к Земле, видны только в южном полушарии, есть кометы, которые видны только людям с особо острым зрением, в этом последнем случае, какой процент видимости надо брать за точку отсчета, и как здесь учитывать постоянно прогрессирующую близорукость человечества с одной стороны, и набирающие силу методы лечения близорукости – с другой?

Однако, как ни крути, какая-то определенная связь между появлением хорошо видимых комет и историческими событиями все же прослеживается… Почему?

Здесь причина, конечно, не в комете, а в психологии человека. Если большинство людей на земле верит в комету как в мрачный вестник и в силу своей веры ожидает катастрофу, то все их усилия будут бессознательно на эту катастрофу направлены. В таком случае, действительно может начаться война или разразиться революция – и связана она будет именно с появлением кометы, только причинно-следственная связь реализуется тут с точностью до наоборот.

Словно дворник какой-то в моей голове, машет лихо метлою, сметая осенние листья. Я одна на земле. Люди выпали осенним листопадом, все до последнего листа. Он нагреб огромную кучу посредине двора и, нервно чиркнув спичкой, запалил…

Я хочу вывернуться наизнанку.

Я хочу щеголять перед ним своими сизыми внутренностями – кокетливо трясти легкими, красным сердцем зазывно трепетать…

Я хочу быть большим белым червяком, чтобы путешествовать по его кишкам.

– Я хочу быть твоим тампаксом, – говорит Жан.

– А я хочу быть твоим гандоном, когда ты трахаешь другую женщину в зад, – говорю я.

Так мы играем иногда словами…

Теперь понятно, почему она смеялась: файл на ее дискете защищен паролем. Не зря, однако, прошла она компьютерные курсы, хоть и работать потом не захотела, но все ж пригодилось.

Diary – так называется ее файл, и совершенно ясен его смысл: дневник, а никакие не стихи.

Представляю, о чем моя девочка пишет и, может быть, даже и не хочется знать, ибо скука все это, смертельная скука.

Вряд ли кто-нибудь у нее есть, я и вовсе не знаю за ней никаких знакомых мужчин, разве что только пресловутый Полянский Жан, которому она и в гробу не нужна, старая…

Впрочем… Если и подозревать любовника, то иной кандидатуры не найти. Прошло то время, когда я грешил на нее, думая, что она вытащила какого-то тайного возлюбленного из своего поэтического прошлого, вышла за меня, не прерывая с ним отношений, изредка, но бурно встречается с ним… Несколько первых лет мучила меня эта дивная галлюцинация, пока не отпустила совсем.

Спросил невзначай, после обычных лобзаний, у Евгении:

– Тяжело, небось, твоему брату: работа, поездки… Девушка-то у него хоть есть?

– Нету девушки, – горестно вздохнула сестра. – Времени нет.

Но что-то прозвучало не так. Она не умеет врать, то есть, неправильные слова: когда говорят о ком-то, что он не умеет врать, имеют в виду, что это честный человек, здесь же другой случай: моя рыжая сучка – лживая насквозь – очень хочет соврать, но действительно, по глупости своей – не умеет.

И что-то меня задело. Зачем ей скрывать, что у брата есть девушка? Если нету, то кого ей скрывать?