К тому времени, как мы доставили Тига домой, и расположили в его трейлере, наступил вечер. Когда мы сидели за столом в баре, слушая, как Брэндон жаловался об уходе за бородой в сильную жару, Грей потер мою руку и наклонился, чтобы тихонько сказать.

— Эй, — сказал он. – Хочешь выбраться отсюда сегодня вечером?

— Мы не обязаны болтаться в баре весь вечер, — я провела рукой по его бедру. — Мы можем вернуться домой в любое время.

— Дома всегда хорошо, — согласился он, притягивая меня к себе на колени и уткнувшись носом мою шею. — Просто думал, что ты могла бы временно сменить пейзаж. У Каса есть гребанная хибарка в дебрях, за пределами Прескотта.

— Откуда у Каспер хибара в лесу?

— Выиграл, — откликнулся Каспер из другого конца комнаты. — Была везучая рука в игре, нажал несколько гребанных кнопок в Скоттсдейл. Пригодится сейчас и потом, — он посмотрел на меня. — Съезди туда. Скройся от этой адской жары на день.

Грей улыбнулся мне и сунул руку под юбку, между ног. Не достаточно, чтобы было всем заметно, но достаточно, чтобы возбудить меня.

— Пойдем, — прошептала я.

Двадцать минут спустя мы были в дороге после того, как поспешно упаковали некоторые вещи. Теперь, когда мы были в пути, я была полна энтузиазма. Я специально оставила волосы распущенными, их раздувал горячий ветер, словно огненные волны, когда я плотно прижималась к человеку, которого любила.

Грей не шутил, когда он назвал хибару «куском дерьма». Она выглядела скорее как первобытная реликвия, которая канула в забвение со времен, когда была покрыта вагонкой. Тем не менее, каким-то чудом, внутри было достаточно чисто и хорошо, укомплектовано консервами, одеялами и всем остальным, что мы не смогли взять с собой в мотоцикл Грея.

Было уже темно, так темно, что это можно оценить лишь подальше от городских огней. Я вышла на улицу и посмотрела на буйство пейзажа в ночном небе. Грей стоял позади меня.

— Я скучала по этому, — сказала я с удивлением.

— По небу?

— Да. Когда я жила в Солт-Лейк-Сити оно никогда не было таким же черным.

Руки Грея спустились на талию. — Мне тоже никогда не доставало такой ночи в тюрьме, — он подпихнул меня. — Знаешь их?

— Кого?

— Персея, Андромеду, Большую Медведицу.

— О, звезды.

— Созвездия, — поправил он меня и начал терпеливо показывать те, что он знал.

Я повернулась к нему, целуя его в скулу. — Я люблю, когда ты умничаешь.

Он засунул руку под мою рубашку. — Что еще ты любишь?

Я затаила дыхание. — Я люблю, когда ты меня раздеваешь, — он взял меня за руки и снял рубашку. — И когда ты дразнишь мою грудь своим языком, — я положила руку ему на шею, когда он наклонился к моей груди. — Да, вот так. Грей, я люблю, когда ты не стесняешься показывать мне, какой ты возбужденный. Люблю, как ты вздрагиваешь, когда я беру тебя в руку и чувствую тебя, — я встала на колени, он посмотрел на меня. — Люблю, когда становлюсь на колени перед тобой, я должна перестать говорить, потому что твой член в моем рту.

Когда его стальная плоть двигалась между моих губ, его стон эхом разнесся по лесу. Он попытался отпихнуть меня обратно, но я упрямо держала его во рту, желая, чтобы он кончил так.

— И люблю, когда я заставляю тебя кончать, — сказала я наконец после того как он освободился.

— Ну, ты чертовски хороша в этом, — сказал он, и я могла услышать, как он улыбается. Он потянулся ко мне. — А теперь позвольте мне сделать кое-что для тебя.

Я поблагодарила. – И это тоже я люблю.

Позже, когда мы лежали голые вместе, на затхлом матрасе в лачуге, я уперлась подбородком в его грудь.

— Это моя любимая часть, я думаю, — сонно сказала я, рассматривая созвездия, лежа на его груди. Это не просто секс — это тихое наслаждение обществом друг друга, состояние комфорта, находясь в объятиях кого-то, кто любит вас.

Он подтянул меня ближе. — Я не думаю, есть и другие части, не менее веселые, — он играл с моими волосами, его голос понизился. — Но да, я понял, что ты имеешь в виду, — он взял мою руку и поцеловал ее. — Ты хочешь кольцо?

— Кольцо? — Нахмурилась я.

— Да, знаешь ли, кольцо. Девушки любят всякую блестящую фигню.

— Нет, — сказала я тихо, концентрируясь на стуке его сердца. — Я просто хочу тебя, Грейсон.

— Ну, ангел, я уже у тебя есть. Всегда был.

Я заснула в счастливом мире, зная, что его слова были абсолютной правдой.

Грейсон не хотел, чтобы наставало утро, так же как и я. Мы оставались в прохладном зеленом лесу, пока не настал полдень. Тогда мы забрались на его мотоцикл и поехали обратно в Куартзсайт.