Невозможно, чтобы это была любимая книга Ярика!

Меня не оставляло беспокойство, что я скажу по поводу прочитанного. Что, блин, тут можно сказать?! Ярик в универе философию изучает, а мне сии богословские труды на фиг сдались?

Белые ночи подвели, солнце еще высоко стояло, а шел уже девятый час. Я узнала об этом возле «Березки». Шла, думала об этой книге, и тут – бац! – замок на дверях. Немного поболталась вокруг, увидела старика бомжеватого вида, малость пьяненького, и меня осенило спросить, где можно купить спиртное. Интуиция не обманула, во-первых, старик оказался очень даже информированным, во-вторых, без добрых людей, отравляющих других добрых людей бормотухой, мир ни в одной из своих точек не обходится. В общем, старик привел меня в какую-то клоаку. Из богатого ассортимента выбрала самое безобидное – водку, остальное было откровенной отравой.

На обратном пути я думала о том, что надо бы бросить пить. Я же могу целый день не пить? Значит, могу и два дня, и три. Надо только волю напрячь. Я же не алкоголичка! В любой момент брошу, просто этот момент еще не наступил. Захочу и брошу. Но не сегодня и не завтра, потому что иначе мне ночь не пережить. Наверное, если бы у меня бывало похмелье, давно бы бросила.

Я оттягивала момент, когда останусь с рюмкой наедине. Лучше бы попозже, чтоб потом сразу заснуть. Из закуски у меня, как у вороны, был кусочек сыра. Печенье сладкое. Устроилась на веранде: закрыла дверь на крюк, поставила перед собой хлебницу, прислонила к ней открытого наугад Аврелия Августина и налила рюмку.

– Ваше здоровье! – сказала ему. – Только как вас называть? Падре? Отец? Батюшка?

Возможно, Блаженный Августин и не самая плохая компания, но у меня с ним не было общих точек пересечения. Тем более я знала о его отрицательном отношении к женщинам, что меня не могло настроить в его пользу.

«О, истина, свет моего сердца, пусть не говорит со мной темнота моя! Я скатился в нее, и меня обволокло тьмой, но и там я так любил Тебя! Скитался и вспомнил Тебя», – прочла я.

Вот и меня обволокло. Только мне и вспомнить некого, и любить некого. Подозреваю, я вообще лишена этого дара.

Налила еще рюмку.

«Да не в себе найду жизнь свою: я плохо жил с собой, смертью был я себе, в Тебе оживаю. Говори со мной, наставляй меня. Я поверил книгам Твоим, но слова их – великая тайна».

Я тоже плохо жила, я не умею жить ни с собой, ни с кем другим, я плохо о себе думаю, я дрянь и гадина. И поговорить не с кем, кроме тебя. А может, ты в такой же заднице, как и я, если беседуешь с тем, кого не понимаешь? Интересно, он тебе отвечает?

«Зову Тебя, Боже мой, «милосердие мое»; Ты создал меня и забывшего тебя не забыл. Зову тебя в душу мою…»

Этот Августин мне, честное слово, даже нравился. Он, без сомнения, был очень искренним мужиком и не стеснялся выражать свои чувства. А еще он отчаянно страдал, пусть даже из-за каких-то смешных, на мой взгляд, причин. Я исполнилась сочувствием. Способность к виртуальному общению нас сближала, хотел он того или нет.

Взялась читать сначала, но там практически одно и то же: просит и кается, кается и просит, а иногда все это похоже на письма к страстно любимой женщине отчаянного безумца, у которого сердце горит. В любви он жаждет раствориться и даже расплавиться. Просто атас!

«Кто даст мне отдохнуть в Тебе? Кто даст, чтобы вошел Ты в сердце мое и опьянил его так, чтобы забыл я все зло свое и обнял единое благо свое, Тебя?..»

«Голос твой – радость моя; голос твой дороже всех наслаждений. Дай, что я люблю: ведь я люблю. И любить Ты дал мне. Не оставляй даров Твоих, не презри жаждущую былинку Твою…»

Елы-палы! Даже завидно, и дух захватывает. На секунду почувствовала себя былинкой, и так захотелось вверить себя Всевышнему, со всеми потрохами, пожаловаться, поплакать ему в жилетку! Как отцу! Не было у меня настоящего отца!

«Ужели, Господи, Ты, чей удел вечность, не знаешь того, о чем я Тебе говорю?»

Разумеется, он знает, конечно, знает.

«Ибо то, что совершается во времени, Ты видишь в то же самое время».

Почему бы и нет? Конечно, видит.

«Зачем же я Тебе столько рассказываю и так подробно?»

А чего удивляться? Человеку требуется кому-то рассказать все. Конечно, выложить Богу – лучший вариант: не стыдно и надежно – ничего не выплывет наружу, все между вами и останется.

Поговорили о времени. О том, что прошлое – прошло, будущее не наступило. Настоящее – миг, потому что предыдущий миг уже прошел, а последующий – не наступил, а когда он наступит – настоящее окажется уже в прошлом. Говоришь – бэмс! – и в тот же миг это уже прошлое, а еще через миг эхо твоего «бэмс» – эхо прошлого. Так что времени нет?!

Но мы же измеряем время! Что же получается, наша настоящая жизнь меньше движения секундной стрелки на часах? Тут я вспомнила песню и запела: «Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь…»