Моя железные доводы возымели действие: озадаченно крякнув, Рубахин смолк. Я же перешел к букве «В» и вызвал Волгоград. Моргнул огонек на карте.

— Здравствуйте, Борис!

— Пламенный привет, Болеслав Янович! — бодро отозвался из селектора Боря Завгородний, молодой и прыткий губернатор Волгоградской области. — Накануне выборов мы провели сто сорок семь агитационных мероприятий, включая раздачу бесплатного пива инвалидам и благотворительные сеансы для неимущих детей. Показывали новое кино, про Деда-Мороза. Кроме того, мы выпустили и расклеили...

— Сколько дадите процентов? — сухо прервал я борино красноречие. В губернаторской бодрости я ощутил наигрыш.

— Тридцать пять чистых, — погрустнел Завгородний. — И казаки в запасе.

— А если вместе с казаками?

— Тогда до сорока дотянем... — подумав, надбавил губернатор. — Но вряд ли больше, Болеслав Янович. Зубатовцы, гады, так и прут напролом. Сулят райскую жизнь, большие пенсии, показательные процессы. Короче, охмуряют электорат почем зря. У них тут под Мамаевым курганом что-то вроде подпольного обкома...

— Борис Александрович! — сурово перебил я. — Вы не в детсаде, и я вам не нянька. Впереди у вас день, ищите резервы. Обком обкомом, но рядовой избиратель всегда предпочтет лысому столичному журавлю местную синицу в руке. Найдите до завтра эту синицу. Задействуйте всех, кого можно и нельзя. Ветеранов, дачевладельцев, филателистов, собаководов, рыболовов, любителей кактусов... Встречайтесь лично. Намекайте на целевые выплаты из губернаторского фонда... В общем, если желаете с нами дружить, — обеспечьте хотя бы пятьдесят один процент по области. Полсотни и еще один. Уяснили?

— Уяснил... — после паузы вздохнул Завгородний. — Трудно, понятно. Но раз надо, то будем бороться и искать.

Очевидно, мои слова о дружбе губернатор понял правильно. Дотационным регионам сейчас надлежит не рыпаться, а собирать голоса электората в общую копилку. Иначе при выдаче материальной помощи буква «В» может вдруг оказаться в конце списка. По ошибке. Министр финансов Лелик Гурвич, знаете ли, не филолог. Путаница с алфавитом ему простительна.

Теперь замигала лампочка к западу от Волгограда. Губернатор Воронежской области Олег Якушкин был уже на связи. Покончив с приветствиями, я сразу взял быка за рога.

— Сколько соберете?

Я был готов к худшему: родной край поэта Никитина традиционно голосовал за левых. Своего губернатора мы подсадили сюда чудом. Едва-едва слепили ему имидж независимого кандидата и борца с коррупцией.

— От шестидесяти пяти до семидесяти, — гордо проговорил Якушкин. — А то и больше возьмем. Смотря по погоде.

Для Воронежа это было слишком, учитывая их бюджетные дыры. Неправдоподобно, подозрительно много.

— Что-то больно жирно, Олег Валерьянович, — вслух усомнился я. — Перебираете. Откуда такая роскошь в центре России? Неужто Минфин полюбил вас в обход других?

— Пока справляемся своими силами, — довольно хмыкнул воронежский губернатор. — Нашлись ресурсы. Хватило и бюджетникам, и ветеранам, и студентам. Даже культпросвету подкинули чуток, на реставрацию памятника Никитину...

На карте быстро перемигнулись десятка три огоньков сразу. Из селектора послышались досадливые междометия. Начальники прочих региональных штабов ревниво обсуждали будущий успех своего коллеги. Ради таких сюрпризов и стоит проводить наши переклички.

— Может, поделитесь секретом? — предложил я Олегу. — Или у вас «ноу-хау»?

— Для своих — никаких секретов, Болеслав Янович, — счастливым тоном произнес Якушкин. — Фактически деньги упали с неба. Мы у себя в области немножко скорректировали государственную символику. На три месяца, по контракту с «Пепси».

— Как это «немножко скорректировали»? — не понял я. — Нашего гербового орла поменяли на двуглавую бутылку?

— До герба дело не дошло, — объяснил воронежский губернатор. — Хватило флага. Мы заметили, что в основе российского триколора и товарного знака «Пепси» одни и те же цвета. Белый, красный, синий — только в разном порядке. Вот мы у себя и привели порядок в соответствие. А местное отделение фирмы сделало солидное вливание в бюджет...

Я прикинул все плюсы и минусы рискованной затеи Якушкина. Плюсы все-таки перевешивали. Конечно, подумал я, выходка губернатора попахивает явным кощунством. Однако — если вдуматься — кощунством ничуть не большим, чем мои выборы в президенты усопшего Президента. Мы с Олегом Валерьяновичем стоим друг друга. Я могу его отчитать, но не имею морального права делать это всерьез. Тем более, если должностной цинизм губернатора уже принес реальные деньги областной казне. Победителей не судят.

— Но что говорят простые воронежцы? — для приличия поинтересовался я. — Не протестуют?