– Я собираюсь сбежать отсюда, - безразлично пробормотала Виньела.

Она встала на ноги, и сердито посмотрела на меня. Я отметил, что её маленькие пятки утонули в одеялах.

– А вот этого, я бы тебе не советовал.

– Почему это? – прищурила она свои красивые глаза.

– Тебе здесь некуда бежать, - объяснил я.

Она сердито отошла к другой стене вигвама, и там повернулась ко мне лицом, держа связанные запястья прижатыми к животу. Она была прекрасна.

– Это верно, мне здесь некуда бежать - согласилась она, сверкая глазами от гнева, и посмотрев вниз, на своё левое бедро добавила. – К тому же мне выжгли клеймо, как животному.

– Ты и есть животное, - заверил я девушку.

– Да, я животное, - она повторила это с горечью в голосе.

– Встань на колени, - указал я на место на одеялах перед собой, где я сидел только что.

– Обопрись на пятки, - велел я, - колени расставь широко, насколько сможешь.

Она подчинилась.

– Расправь плечи. Выпяти грудь. Держи запястья на уровне талии.

Она выполняла мои команды быстро и покорно.

Я внимательно осмотрел её. Она была не просто красива. Она была очень красива.

– Теперь это - моя реальность, не так ли? Реальность рабыни, в распоряжении мужчин.

– Да, - подтвердил я. – Это так.

– Могу я опустить руки или свести колени?

– Да, - разрешил я, и она мгновенно прикрылась.

– Я не думала, что Кэнка изобьет меня.

– Почему бы нет?

– Мне казалось, что я ему понравилась, - пояснила она.

Её связанные запястья хорошо смотрелись покоясь на её сжатых бедрах.

– Я подозревал, что он это сделает, и честно предупредил тебя.

– Он избил меня, - надулась девушка.

– Ты - рабыня, - напомнил я.

– Я думала, что я ему понравилась.

– Я полагаю, что так и есть. Во всяком случае, до сего момента, он смотрел на тебя с большой снисходительностью. По моему мнению, это было его ошибкой, и если я не ошибаюсь, теперь Ты обнаружишь, что эта снисходительность рассеялась как дым, теперь твоя жизнь в его вигваме будет совершенно другой.

– Другой? – испуганно, переспросила она.

– Я подозреваю, что отныне твоя жизнь будет наполнена дрессировкой, которая не оставит ни малейших сомнений относительно твоего рабства. Теперь тебя будут дрессировать непреклонно, педантично и строго. Если Ты вдруг отступишь от узкой линии поведения безукоризненной рабыни, то тебя ждёт боль и унижение, плеть и кандалы.

Она смотрела на меня с ужасом.

– Короче говоря, Ты будешь жить такой жизнью, которую такие женщины, как Ты хотят и в которой нуждаются.

Она сердито опустила голову, дёрнула своими крепко связанными руками.

– Что Ты чувствуешь к Кэнке?

– Я ненавижу его!
– крикнула она, подняв голову, и посмотрев на меня с гневом.
– Он высек меня!

– Да, и он совершенно правильно сделал.

– Я ненавижу его!

– Ты же сама хотела, чтобы он избил тебя.

– Но я не думала, что он сделает это!

– Ты ошиблась.

– Да, - всхлипнула она.
– Я ошиблась.

– Интересный, если не сказать болезненный эксперимент у тебя получился, не так ли, Виньела, - усмехнулся я.

– На самом беле, я не думала об этом как об эксперименте, по крайней мере, не осознанно, или не полностью осознанно.

– Но со стороны, это смотрится, именно как эксперимент, - заметил я.

– Возможно, - вынуждена была признать она.

– Я не думаю, что у тебя возникнет желание повторить это.

– Нет, - вздрогнула девушка, - только не это.

– И какой вывод Ты извлекла из своего небольшого эксперимента? – поинтересовался я.

– То, что я - действительно рабыня, - признала она.

– И всё?

– То, что мой хозяин очень силен.

– Я не думаю, что с сего момента, тебе будут сходить с рук даже мелкие нарушения, - предупредил я.

– Я тоже так не думаю.

– Это должно быть очень пугающая ситуация, принадлежать сильному господину.

– Да, - согласилась она.

– Но ведь истинная рабыня, и не должна желать для себя иного пути.

– Нет, не должна, - сказала она, признавая мою правоту.
– Это верно.

– Значит, теперь, Ты довольна, что эта, бескомпромиссная и безоговорочная власть, по которой Ты тосковала, будет применена к тебе? – жёстко спросил я рабыню.

– Да, - она покорно опустила голову.

– Таким образом, Ты признаёшь, что Ты - истинная рабыня Кэнки?

– Да, - признала она.
– Но я боюсь что теперь, я уже никогда не понравлюсь ему, что возможно, я разгневала или оскорбила его.