— Верно, на нем была их куртка,— согласился Джон.— И повадки их.

— Он — напуганный малолетка.

Джон швырнул пустой стаканчик в урну и досадливо крякнул.

— Никакой он не малолетка, Эйджи.

— Джонни, я имею в виду не его возраст. Правда состоит в том, что напуганный малолетка сидит в камере и пытается продемонстрировать, какой он крутой. Если бы не наши мама и папа, то ты, Юргис, и даже мы с Рут могли бы оказаться на его месте.

— Черт побери, Эйджи...

— А я говорю, что могли бы,— с вызовом повторила она.— Если бы не семья, упорство и самоотверженность, любой из нас мог бы оказаться на улице. Ты это знаешь.

Да, он знал. Разве иначе он пошел бы в копы?

— Мы могли, но не стали. И в этом все дело. Каждый сам выбирает себе дорогу.

— Иногда делают неправильный выбор только потому, что никто не захотел помочь.

О справедливости они могли спорить часами, но ему надо было возвращаться на рабочее место.

— Слишком ты добренькая, Эйджи. «Каннибалы» — бандитская шайка из самых опасных. Не думай, что твой подзащитный — кандидат в ангелы.

Воспользовавшись тем, что брат продолжал сидеть на столе, Эйджи выпрямилась и посмотрела ему в глаза.

— Оружие при нем было? Джон вздохнул.

— Нет.

— При аресте он оказывал сопротивление?

— Нет. Но это все равно бы ничего не изменило.

— Может, это не изменило бы результат, но зато изменило представление о нем! Предварительное слушание дела начнется в два часа.

— Знаю.

Она улыбнулась и поцеловала его.

— Увидимся в суде!

— Пока, Эйджи!

У двери она оглянулась.

— Может, вечером сходим в кино?

— Хорошая мысль.

Она прошла два шага по тротуару, когда кто-то окликнул ее и, видно, не в первый раз, потому что тон был нетерпеливый.

— Мисс Гайд!

Она остановилась, поправила волосы, оглянулась через плечо и заметила идущего к ней заросшего щетиной мужчину, с усталыми глазами. Запоминающаяся внешность, машинально подумала она. Рост — метр восемьдесят пять или около того, на широких плечах — мешковатый свитер. Вылинявшие потрепанные джинсы, добела вытертые на коленях, обтягивали длинные ноги и узкие бедра. И лицо у него тоже было запоминающееся — худое, со впалыми щеками, полное гнева. Гневом лучились и глубоко посаженные стального цвета глаза.

— Эйджи Гайд?

– Да.

Он взял ее руку, встряхнул и ненароком заставил сделать два шага навстречу. Ого, подумала Эйджи, это он только с виду худой и дохлый, а сила у него медвежья!

— Я — Олаф Стивенсон,— сказал он с таким видом, словно это все объясняло.

Эйджи вопросительно подняла бровь. Похоже, он готов выпустить когти, и после того как он продемонстрировал свою силу, ее не тянуло на подвиги. Но запугать себя она никому не позволит, тем более рядом с полицейским участком.

— Чем могу быть полезна, мистер Стивенсон?

— Я как раз об этом и думаю.— Он запустил пятерню в гриву нечесаных волос, таких же темных, как и ее собственные, потом чертыхнулся и взял ее за локоть, не давая сделать ни шагу.— Вы можете вытащить его отсюда? Какого черта он обратился к вам, а не ко мне? И ответьте, ради Бога, почему вы позволили им всю ночь держать его в камере? Вы действительно адвокат?

Эйджи высвободила руку, хоть это и было нелегко, и приготовилась в случае необходимости отбиваться чемоданчиком.

— Мистер Стивенсон, я не знаю, кто вы, и не догадываюсь, о чем вы говорите. И я очень занята.— Она попыталась уйти, но он рванул ее за руку и повернул к себе. Ореховые глаза Эйджи злобно сузились.— Ну ты, мужик...

— Мне плевать на то, что вы заняты. Я хочу получить ответ. Если у вас нет времени, чтобы помочь Майку, мы наймем другого адвоката. Один Бог знает, почему он выбрал себе в защитники первую попавшуюся смазливую девку в модном костюме!

Его голубые глаза пылали, красиво очерченные губы типичного шведа кривились в усмешке. Гневный румянец залил ее щеки. Она зашипела, как дикая кошка, и ткнула его пальцем в грудь.

— Девку? Ты соображаешь, с кем говоришь, приятель? А ну-ка, извинись немедленно, или...

— Или ты попросишь своего дружка посадить меня под замок? — закончил Олаф, вглядываясь в ее лицо. А что, действительно смазливая девчонка, недовольно подумал он. Кожа шелковая, бледно-золотистая, а глаза забористые, словно доброе шотландское виски. Уж в чем-чем, а в этом он, стреляный воробей, разбирался.— Я не знаю, зачем Майклу адвокат, который взасос целуется с копами и назначает им свидания.