— Ничего, он простит тебя, когда вернется...

— Эй, наверху! — Мелодичный голос Монти эхом прозвучал на лестничной площадке.— Пианино привезли! Какое красивое! Спускайтесь и поглядите сами!

Пока грузчики поднимали пианино на второй этаж, Эйджи не вмешивалась. Командовал сам Олаф. Ее участие ограничилось лишь несколькими советами. Когда же инструмент окончательно встал на свое место, она села и сыграла на нем несколько мелодий. Олаф носился с пианино, как курица с яйцом. Он дышал на него, стирал пятнышки, открывал и закрывал крышку...

— Да, красиво! — Монти любовался инструментом, скрестив на груди огромные руки.— Я буду готовить и слушать музыку. Здорово! Ты прав, Олаф. Вот увидишь, из парня выйдет толк. Надо будет по этому поводу приготовить что-нибудь вкусненькое.— Он улыбнулся Эйджи.— Так когда же вы приведете маму, чтобы потолковать с ней о стряпне?

— Скоро,— пообещала Эйджи.— Она нашла для вас один старый литовский рецепт.

— Хорошо. А я сообщу ей секрет одного моего соуса к жаркому. Должно быть, она замечательная женщина.— В этот момент на лестнице раздались шаги Майкла, и Монти еле успел повернуться к двери.— Куда спешишь, парень? На пожар, что ли?

— Эти чертовы орехи! — выпалил Майкл, влетев в комнату. Он был вне себя.— Слушай, братец, в следующий раз посылай за ними кого-нибудь другого...

Тут он увидел стоящее у окна новенькое блестящее пианино, и все разом вылетело у него из головы.

— Извини, что послал тебя туда — не знаю куда...— Олаф от волнения сунул руки в карманы.— Мне нужно было избавиться от тебя, пока не привезут эту штуку.— Он вопросительно посмотрел на онемевшего Майкла.— Ну, что скажешь?

Майкл с трудом проглотил слюну.

— Ты что, взял его напрокат? Или...

— Я купил его.

Поскольку руки Майкла так и рвались к клавишам, он тоже поспешил спрятать их в карманы. Эйджи только вздохнула. Они напоминали двух бродячих псов, еще не решивших, подраться им или подружиться.

— Не надо было.— От волнения голос Майкла стал резким и грубым.

— Почему, черт побери? — Олаф отпрянул и инстинктивно сжал кулаки.— Это мои деньги! Я решил, что немного музыки нам не помешает. Так ты сядешь за него или нет?

У Майкла заболел живот и пересохло в горле.

— Я кое-что забыл,— пробормотал он и выскочил за дверь.

— Что за чертовщина? — взорвался Олаф. Он схватил бутылку пива и тут же поставил обратно, борясь с желанием разбить ее о стену.— Если этот маленький сукин сын...

— Перестань сейчас же! — прикрикнула Эйджи и ткнула его кулаком в грудь.— Ну, вы и парочка! Один другого хлеще. Он не знает, как спасибо сказать, а ты слишком глуп, чтобы понять, что парень совсем ошалел и вот-вот заплачет!

— Неправда! Он просто швырнул подарок мне в лицо!

— Идиот! Ты дал ему то, о чем он мечтал. Он впервые в жизни понял, чего хотел, к чему стремился, а ты помог ему осуществить эту мечту. Олаф, ему труднее справиться с собой, чем тебе.

— Слушай, я...— он осекся и выругался. Она ] была права.— И что теперь делать?

— Ничего.— Эйджи взяла его за плечи, притянула к себе и поцеловала.— Совсем ничего. Я сама поговорю с ним, о'кей? — Она высвободилась из его объятий и направилась к двери.— Я пошла.

— Эйджи...— Олаф глубоко вздохнул и преградил ей путь.— Ты мне нужна.— Он взял ее руку и поднес к губам. В глазах девушки мелькнуло удивление.— И я не знаю, как за это взяться.

Что-то дрогнуло у нее внутри.

— Стивенсон, ты все делаешь правильно.

— Ты не поняла.— Он и сам не очень-то понимал, чего хочет сказать.— Ты мне действительно нужна.

— Но ведь я же с тобой...

— Ты останешься здесь после того, как кончится твоя опека над Майклом?

Ее затрясло.

— У нас в запасе еще две недели. Есть время подумать. Это...— Спокойнее, Эйджи. Не руби с плеча.— Она стиснула его пальцы.— Мне надо найти его. Поговорим об этом позже.

— О'кей.— Он отступил в сторону и отогнал от себя непрошеные мысли.— Так или иначе, но нам придется решать. И очень скоро.

Она быстро кивнула и принялась спускаться по лестнице. Монти только махнул рукой в сторону входной двери и она, благодарная ему за тактичность, молча прошла мимо.

Майкл стоял на тротуаре, засунув руки в карманы, и хмуро глядел на проезжавшие машины. О, она слишком хорошо знала, что он чувствует. Олаф Стивенсон влезал человеку в печенки и забирал его со всеми потрохами. Прежде чем тот успевал опомниться.