В ответ на обращение была назначена встреча... опять с тем же самым Старчевским, по поручению того же самого больного генерала. Полковник на этот раз в принципе согласился с моей оценкой участия австрийских патриотов в Венской операции, с тем, что Сокол и его сподвижники — участники движения Сопротивления — незаслуженно забыты, и о них у нас почти никто не знает. Он также высказал категорическое несогласие с трактовкой венских событий и роли Сокола, Кеза и других в книге Виталия Чернова «Сокрушение тьмы» (Москва, 1984.), которая фактически отражала версию СМЕРШа. В этой книге Сокол и Кез погибают от рук фашистов. Кеза короткой очередью в спин} срезает автоматчик, а Сокол, схваченный эсэсовцами накануне вступления наших войск в Вену и приговоренный к смертной казни, уже с петлей на шее даже успевает кое-что выкрикнуть:

«Нас предали!.. — прохрипел Сокол, нервно ломая плечи... — А план я все-таки передал... через Райфа. Прощай! — Сокол сам выбил под собой табуретку...» (Ну и ну! — выбил все-таки...)

У меня было большое желание посмотреть в глаза этому «писателю-правдолюбцу», но ни мне, ни знакомому журналисту не удалось разыскать его. Зато довелось узнать, что В. Чернов был солдатом похоронной команды при СМЕРШе и, видимо, к казням имел непосредственное отношение. Уж больно образно он описал «казнь» Сокола:

«Их вешали наспех, торопливо изменяя нацистской образцовости и продуманному порядку. К выступавшим из стены стальным балкам привязали по пеньковой петле, которые хранились где-то в тюремной каптерке и были, видимо, уже не раз использованы — старые, с размочаленными концами и жесткими от засохшей слюны ранее повешенных. Рядом с Соколом стояли еще пятнадцать человек из 17-го мобилизационного корпуса — все офицеры»... (Может быть, солдат смершевской похоронной команды Чернов вспомнил и так красочно описал совсем другую казнь, в которой сам участвовал?..) И это было написано почти через сорок лет после окончания войны!.. Наверное, Сокол и Кез живут по сей день (дай Бог им здоровья!) потому, что «человеколюбивый» В. Чернов умудрился так лихо расправиться с ними в своем творении. К сожалению, благодаря таким, как он, многие фальшивые версии обретали видимость исторической правдоподобности.

Итогом моего разговора со Старчевским стало его заверение, что он обо всем доложит генерал-полковнику Желтову, а также будет настаивать на изъятии книги «Сокрушение тьмы» из продажи и библиотек. Возможно, он так и поступил, но никаких реальных действий со стороны Комитета ветеранов не последовало. Еще дважды направлял я генералу Желтову письменные обращения, и все осталось без ответа. Стало ясно, что поддержки от Комитета ветеранов я не добьюсь. Тогда, чтобы восстановить контакт с австрийскими друзьями, я отправил по почте запрос в адресный стол Вены. Ответ с адресами пришел довольно быстро, и я тут же отправил несколько писем.

Когда рукопись первой части была уже почти закончена, пришло письмо от Рудольфа Кралля — руководителя одной из групп Сопротивления.

К глубокому прискорбию, в письме сообщалось о кончине в августе 1962 года его брата, моего верного друга и соратника — Вилли Кралля. Оказывается австрийские друзья пытались меня найти. Строчки из письма цитирую в русском переводе:

«Дорогой Вальдемар!

Конечно, твое письмо явилось большой неожиданностью, но еще большей то, откуда оно пришло. После твоего внезапного (конечно, не зависимого от тебя) исчезновения, я безуспешно пытался найти тебя через генерала Соколова и советскую комендатуру, а также через моего друга, командира 1-й Интернациональной бригады в Югославии. Мне почему-то казалось, что ты должен быть в Югославии — родине настоящих борцов-антифашистов. Хотелось бы посетить Москву, снова увидеть тебя, а так же встретиться с твоими товарищами, ветеранами войны.

Твой друг

Вена, 3.06.88 Рудольф Кралль».

В одном из следующих писем Рудольф писал:

«В настоящее время я имею контакт с австрийско-советским предприятием, могущим оказать вам помощь и прежде всего тем, кто боролся за нашу свободу — бывшим солдатам и борцам против фашизма. Я предложил подготовить продовольственные посылки и отправлять их в организации типа обществ ветеранов войны и обществ советско-австрийской дружбы для распределения среди нуждающихся.

Первое время после войны мы тоже голодали, и нам помогали ваши солдаты. Наш долг проявить солидарность.

Здесь, в Вене, я осуществляю добровольную безвозмездную работу по оказанию такой помощи. Лично я собрал 100 кг риса. Все это я делаю в знак нашей старой дружбы и надежды, что фашистско-националистическая суматоха у вас будет побеждена и единство сохранится.

22 ноября 1990 г. Вена Твой друг Кралль».

Рудольф Кралль не упомянул о том, как рискуя жизнью он и его брат Вилли в течение нескольких лет боролись против нацизма. Распространяли листовки, укрывали бежавших из концлагерей, поддерживали связь с югославскими партизанами и помогали им, участвовали в операции по освобождению Вены. Это далеко не полный перечень их добрых дел. К сожалению, Советский Комитет ветеранов войны не прореагировал на мое предложение пригласить в Москву Карла Сокола и Рудольфа Кралля или хотя бы выразить им свою признательность. Было бы неплохо, чтобы слова «Никто не забыт, ничто не забыто», высеченные на мраморе и граните над могилами павших, так же относились бы и к еще оставшимся в живых.

Вслед за письмом Рудольфа, вскоре пришло письмо и от Сокола. Строки из письма также привожу в русском переводе:

«Дорогой друг!

Вернувшись из Греции, я, к огромному изумлению, нашел дорогую мне весточку от тебя...

Очень хотелось бы подробнее узнать о том, как сложилась твоя дальнейшая судьба. Помимо личного интересен также чисто исторический аспект всего нами пережитого, поскольку в дополнение к уже вышедшей моей первой книге «Der gebrochene Eid» [28] , я собираюсь начать работу над второй книгой.