После передачи дежурства фрейлейн Рорер я находилась под охраной в кабинете Сокола! 8 апреля, в первом часу ночи, меня вызвали на допрос. Его вел сотрудник СД.

На вопрос, где Сокол, я ответила, что не знаю. Тогда с меня сорвали пальто и надели наручники.

— Скажешь ты наконец, где эта свинья прячется? — орал гестаповец.

Не добившись от меня удовлетворительного ответа ни на один вопрос, они стали угрожать расстрелом и били. Моего отца, полковника Нетча, тоже арестовали.

Свидетельство Шарлотты Рорер, секретаря майора Сокола

... — как только я приняла дежурство у фрейлейн Нетч, мне приказали: если позвонит майор Сокол, сказать, чтобы он явился в штаб.

Когда он позвонил, я сумела предупредить его. Мне также удалось незаметно уничтожить кое-какие подозрительные бумаги в ящике моего стола. Затем меня, так же как и фрейлейн Нетч и других задержанных, посадили под арест. На допрос вызвали 8 апреля примерно в два часа ночи. Угрожали пытками. Спрашивали об отношениях с майором Соколом. Я сказала, что отношения были служебными и не затрагивали политики. Следующий вопрос касался многочисленных посещений штаба гражданскими лицами. Я объяснила это их принадлежностью к фольксштурму. Еще перед допросом я узнала, что мой жених гауптман Гут приговорен к смертной казни. Перед тем как меня отпустили, я обратилась с просьбой к майору Нойману разрешить увидеться с моим женихом. На это он ответил: «Сегодня на Флоридсдорфской площади изменник будет вздернут, вот тогда и повидаешься с ним».

Свидетельство лейтенанта Герберта Носсека, офицера штаба

... — По заданию майора Сокола я должен был склонить на нашу сторону начальника радиостанции штаба обороны лейтенанта Венигера, чтобы обеспечить радиосвязь с русским командованием. Венигера я знал еще с детских лет. Но это была довольно опасная затея. Радиопеленгаторы, установленные в Эйхграбене и Клойстернойбурге, контролировали все пространство. Все же нам это удалось, и связь с советским командованием была установлена.

В четверг, 5 апреля, рано утром мне передали приказ Сокола возглавить отряд из десяти человек и быть готовым к захвату виллы гауляйтера Вены, Шираха. Его самого мы должны были арестовать. Но в 12 часов получили отбой. Стало известно, что Ширах в 11 часов бежал из Вены в направлении Амштеттена.

В 23 часа нас созвал Сокол и сообщил, что с 24 часов вступает в действие Программа I (план восстания).

С крыши здания штаба мы увидели в ночном небе условные сигнальные ракеты русских и поняли, что все идет по плану.

Утром следующего дня я отправился на запасную квартиру Сокола в Шредгассе, чтобы получить дальнейшие указания. Здесь меня дожидался адъютант Сокола Ничше. Он сообщил новый адрес на Везендорферштрассе. Там я получил карты с нанесением на них военной обстановкой и программу восстания. Все это я должен был переправить в штаб маршала Толбухина в Лаабе.

Вскоре мне стало известно, что штаб округа в Вене захвачен эсэсовцами... Но Сокола им схватить не удалось. Он в это время находился на одной из запасных квартир. Дальнейшие распоряжения от него поступали через его шофера Райфа.

Незадолго перед этими событиями я встретился в казино с майором Нойманом. Он был в хорошем настроении, похлопал меня по плечу и сказал:

— Вы венцы — все плуты. Вы боретесь против нас и сотрудничаете с русскими. Но хотите вы этого или нет, Вена будет обороняться так же долго, как Будапешт, или же по моему приказу она будет превращена в развалины...

К счастью, этим намерениям не суждено было осуществиться благодаря стремительным действиям советских армий и самоотверженной борьбе австрийских патриотов-антифашистов.

Суд над майором Бидерманом, гауптманом Гутом и обер-лейтенантом Рашке состоялся 6 апреля в помещении военной комендатуры на Университетштрассе. Нацистский суд приговорил Бидермана к смертной казни. Показания против него давали лейтенант Ганслик и ефрейтор Павек.

Первоначально гауптмана Гута и обер-лейтенанта Рашке допрашивали как свидетелей, но затем, по указанию генерала Дитриха, они были взяты под стражу и отправлены в гестаповскую тюрьму на Морцинплатц.

8 апреля полицейский суд также приговорил их к смертной казни. Все трое обвинялись в подготовке сдачи Вены без боя, в срыве оборонных мероприятий и способствовании контактам с представителями Красной Армии/

Казнь майора Бидермана, гауптмана Гута и обер-лейтенанта Рашке

Сообщение народного ополченца Фердинанда Г.

— Находясь в воскресенье, 8 апреля 1945 года в служебном патрулировании во Флорисдорфс (окраинный район Вены. — Б. В.) в 15.15 я увидел много подъехавших грузовиков с эсэсовцами и около тридцати полицейских, занявших посты у дома зодчего Ф. Диэтля на Флорисдорфской площади. Лейтенант СС отдал приказ об удалении с площади гражданских лиц. После установки оцепления подъехал большой автобус и остановился у дома № 5. По приказу лейтенанта, эсэсовец принес из автобуса небольшую лестницу и веревку. Он приставил лестницу к столбу у автобусной остановки, поднялся по ней и закрепил на столбе конец веревки. То же самое он сделал на двух других столбах. Затем он подозвал двух эсэсовских солдат (иностранцев) и крикнул: