Фурд неожиданно почувствовал, что устал от неуверенности и от того, насколько медленно все происходило. Он посмотрел на Нее и чуть ли не взмолился: «Ответь же».

Раньше сирены ворчали на мостике вежливыми паузами в чужих разговорах, но теперь начали кричать. Кратеры на корме и в миделе померкли. Она наконец нейтрализовала стазис-поле, и слабое свечение от «молитвенных колес» погасло.

Кир взглянула на Фурда. Тот покачал головой. Нет.

— Придержите их, Кир. Не пускайте внутрь. Пока…

Он думал, что сейчас пробоины вновь вспыхнут не имеющим названия цветом, что темные спиральные узоры вновь заструятся по корпусу, возобновив процесс трансформации массы в энергию. Экран ждал того же, увеличив изображения кратеров и обшивки вокруг них, но ничего не произошло. По крайней мере, ничего из того, что они ожидали.

Дыра в миделе озарилась дрожащим белым светом. Невероятно яркий, он ударил по глазам с почти физической силой, порывом ветра пересек расстояние между кораблями, они даже подумали, что «Чарльз Мэнсон» сейчас закачается под его мощью. Как будто зажглись миллиарды дуговых ламп. Сияние вырвало из мрака силуэты парящих пауков и вперемешку с их тенями пало на борт «аутсайдера» черно-белыми пальцами, разрисовав корпус изломанной росписью Ее муаровых узоров.

Свет шел только из миделя, на корме царила тьма. Фурд взглянул туда проверить и пропустил то, что случилось следом, даже удивился, по какому поводу крики, вопли сирен, пока сам не увидел фигуру, вышедшую из кратера — вышедшую, не выползшую, — та стояла в пасти пробоины, смотря на них через все шестнадцать сотен футов.

Она была человеческого размера и человеческой формы.

Она была человеком, и команда его узнала.

— Ваш доклад о событиях у Гора пять и Гора четыре, — сказал голос, — хорош. Тем не менее последнюю часть, о том, что происходит в Пропасти, понять труднее. Наши аналитики видят картину иначе.

— Нашим аналитикам, — ответил Суонн, — приходится работать с крайне скудной информацией. Мы располагаем данными, полученными от наблюдения за эмиссией двигателей, у нас есть радио- и оптические телескопы, расположенные на Шахре, и несколько зондов, которые по случайности оказались в системе. У нас нет кораблей в этой зоне, потому что вы, — директор с трудом не срывался на крик, — всех отозвали и разместили вокруг Шахры. Если вы иначе видите картину, то исключительно потому, что знаете больше нас. Хотя бы раз просто скажите, да или нет.

В командном центре Суонна было множество экранов, на которых по большей части шла трансляция того, что прямо сейчас происходило на Шахре, и директор даже смотреть на них не хотел. Сейчас он обращался не к изображению, а — по крайней мере на первый взгляд — говорил в старомодный микрофон. Департамент по административным вопросам не любил лиц. Он предпочитал голоса.

— Да, разумеется, мы знаем больше. Навряд ли мы стали бы строить корабли вроде «аутсайдеров», не продумав, как за ними следить. Фурд отключил связь — кстати, как с нами, так и с вами…

— В этом вопросе мы полагаемся только на ваши слова, — сказал Суонн и тут же пожалел об этом. В его тоне не слышалось визгливости, а в замечании она была.

— Фурд отключил связь, — спокойно продолжил голос, — но мы по-прежнему можем его отследить. Он прекрасно знает об этом и нейтрализовал некоторые из наших устройств, но не все. И Джосер был не единственным нашим наблюдателем на «Чарльзе Мэнсоне». Фурд знает и об этом.

— Значит, вы располагаете информацией, которой у нас нет, о том, что делают эти два корабля в Пропасти. Я настаиваю, чтобы вы ею поделились.

— Настаиваете?

После смерти Буссэ и отлета «Чарльза Мэнсона» Суонн не выходил из командного центра, и дни, проведенные здесь, казались директору длиннее всей его жизни. Тревожные, неизмеримые и непонятные, они простирались позади, переполненные шумом и зловонием. Суонн не мылся, не менял одежду и не позволял другим в штабе держать себя в форме — солдатам и офицерам безопасности, которым он приказал следить за событиями на Шахре, связистам, которым он приказал наблюдать за «Чарльзом Мэнсоном» и «Верой», и аналитикам, которым он приказал интерпретировать полученные данные. На полу валялись чашки, подносы с едой, еще не использованные туалетные принадлежности, все лежали там, где упали. В бункере стояла густая и вязкая атмосфера, шершавая и волокнистая, как слюна во рту Суонна.

Директору не представилась возможность узнать, что он поступил с командным центром так, как Фурд — с мостиком на «Чарльзе Мэнсоне».

— По-видимому, мы имеем дело с непобедимым противником, — начал Суонн. — Она вошла во внешние пределы системы Гора и явно собирается напасть на Шахру. По вашему приказу единственный корабль, способный победить Ее, вступил с Ней в бой без какой-либо поддержки. Согласно нашему анализу, «Вера» заставила «Чарльз Мэнсон» отключить ПМ-двигатель, произвести фотонный бросок сквозь Пояс и пролететь сквозь огромный астероид. Затем у Гора четыре Фурду, судя по всему, удалось нанести Ей ущерб. — Суонн неожиданно понял, что перечисляет события, загибая пальцы на руках, под обкусанными ногтями виднелась грязь; насколько он помнил, ладони Фурда всегда были в безупречном состоянии. — Теперь они обмениваются серией каких-то странных ударов и летят через Пропасть практически бок о бок. Летят к нам. Фурд не выходит на связь. И вполне возможно, теперь у Шахры не один непобедимый противник, а два. Да, я настаиваю!