— Входящий сигнал, коммандер, — сказал Тахл.

— Кажется, я сказал вам, что мы не принимаем…

— Думаю, вам стоит уделить внимание этому сообщению, коммандер.

Шахранин указал на нелепый древний микрофон, торчащий на консоли Фурда. На нем светился красный индикатор «Принять». Так «аутсайдеры» держали связь с начальством. Устройства передавали только голос — Департамент картинку не посылал — по выделенному ПМ-каналу с Земли; хоть они и выглядели устаревшими, но на деле такими не были.

— Департамент административных «Чарльзу Мэнсону». Коммандер Фурд, пожалуйста, подтвердите получение сигнала.

Коммандер заметил, как напрягся Джосер, и разозлился, спрашивая себя: «Интересно, я это увидел только потому, что ожидал увидеть?»

— Фурд на связи. Представьтесь, пожалуйста.

— Заведующий делопроизводством Лок, управление средств передвижения, Департамент административных дел. Коммандер, Департамент приносит вам извинения за беспокойство; это всего лишь вопрос рутинной процедуры. Если вам сейчас неудобно…

— Подождите, пожалуйста, мы проводим проверку.

Фурд взглянул на Тахла и Джосера, которые тут же приступили к делу — Тахл искал источник сигнала, Джосер изучал внедренную в передачу сигнатуру и паттерн голоса. Это были три степени идентификации; при переходе к четвертой анализировали словарь коммуникатора и формы его обращения к реципиенту.

Пока четвертая явно проходила проверку. В неязыке, которым Содружество драпировало свои интимные части, Департамент решал многие вопросы, но только не административные; он никогда не испытывал сожалений и не просил извинений у тех, кому причинял неудобства; управление средств передвижения занималось исключительно «аутсайдерами»; заведующие делопроизводством имели большую власть, чем генералы; а рутинные процедуры никогда таковыми не были.

— Коммандер, — сказал Лок. — У меня сообщение от Департамента. Пожалуйста, Вы не могли бы поторопиться?

— Джосер? Тахл?

— Я запускаю повторную проверку голосового анализатора, коммандер, — ответил Джосер.

— Повторную?

— Голос не полностью соответствует паттерну Лока.

— Коммандер, сигнал ложный! — воскликнул Тахл. — Он идет от Нее!

— Кир, огонь, пока Она не вышла из укрытия!

Кир, громко ругаясь, уже выполняла приказ, обойдя пятиминутный отсчет. На мостике вежливо прощебетала предупреждающая трель. На экране появились модель цели и индикаторы, всплывшие поверх основной картинки, но…

— Слишком поздно, коммандер. Она ушла. Вышла из зоны поражения. Направляется в Пояс на ионной тяге с большим ускорением.

Фурд выругался, правда, более мягко и не настолько грязно, как Кир, и замолчал. «Вера» отвлекла их всего на секунду, но теперь между ними лежали часы.

— Коммандер, — сказала Каанг. — Я могу нагнать Ее, если мы выступим прямо сейчас.

— Нет, не сейчас. Нет необходимости.

— Прошу прощения, коммандер… Нет необходимости?

Фурд взглянул на нее, удивленный. Каанг никогда не ставила под вопрос тактику коммандера; часть их уговора гласила, что она всего лишь пилот и не более.

— Она не убегает, Каанг, поэтому нам не нужно Ее ловить. «Вера» нас подождет.

— Коммандер, — заметила Кир, — со всем уважением, но мне кажется, вам следует пересмотреть свое решение.

— Джосер, скорость и курс противника.

— Все на экране, коммандер. Она ушла в Пояс на шестидесятипроцентной тяге, но теперь сбрасывает скорость.

— Каанг, пожалуйста, держитесь Ее курса. Тридцать процентов. — Фурд повернулся к Кир. — Вы правы, мы не можем просто сидеть здесь. Но нам и не нужно преследовать Ее. Теперь, уйдя из-под удара, Она подождет нас.

Как и Фурд, мостик выругался про себя и умолк.

Каанг тихо запустила ионный двигатель и повела их глубже в Пояс. Фурд ледяным взглядом посмотрел на микрофон, где все еще мигал сигнал о входящем сообщении.

— Можешь идти.

Ответа не было. Огонек не погас.

— Я сказал, можешь идти. Ты не реален.

— Ты тоже. И Департамент не реален. И Содружество.

Оба корабля располагали одинаковым набором двигателей с одинаковой производительностью. Когда они вошли в пояс астероидов, Каанг ложными маневрами и двойной игрой грамотно заманила Ее в радиус поражения лучей, но повторить свой успех не смогла. Случилось ровно противоположное: вторая часть сражения в поясе стала зеркальным отражением первой.

Девяносто минут Она танцевала перед ними за пределами действия орудий, блокируя любые попытки Каанг приманить Ее ближе. Полет «Веры» напоминал то прочерки, то завитки, Она каталась, падала, а однажды даже сделала сальто; прыгала за астероиды, которые «аутсайдер» не мог достать, сбегала и пряталась до того, как подходил «Чарльз Мэнсон». Ее по-прежнему никто не видел — Она до сих пор считала, что время снять экран еще не пришло, — но Ее траекторию и все танцевальные маневры, легко можно было отследить по эмиссии двигателей, чего, конечно, Она сама хотела. «Вера» действовала бесстрастно и лукаво, так шахранин мог бы дразнить человека.