Пока некромант разбирался с нежитью, встало солнце. Я разглядела лица воинов и кучера, и опустилась под дерево без сил.

– Что с тобой? – заботливые руки подняли меня с холодного снега.

Замотала головой, отказываясь отвечать. С кем я связалась? Я полночи беседую с некромантом, совсем забыв, чем он занимается!

Меня подхватили на руки и прижали к крепкому телу. Забавно, пару часов назад сама хотела прижать его голову к своей груди и пожалеть, а теперь он делает это со мной. Тук-тук-тук… Я слышала стук его сердца, размеренный и спокойный, словно не он сейчас упокоил пятерых мертвецов…

Отрезвил хлопок телепорта.

Маг осторожно поставил меня на землю перед воротами постоялого двора. Тела моих слуг оказались в паре шагов от забора. Перенес-таки. Громко залаяли собаки, одна завыла. Послышались звуки открывающихся дверей и топот ног.

– Мне пора, - маг словно чего-то ждал.

– Спасибо тебе, - я присела в реверансе.

Он взял мою руку и поцеловал в тыльную сторону запястья. Та молния, которую он вызывал для упокоя нежити, будто бы пронзила мое тело, заставив вздрогнуть.

Псов окликали, но они продолжали бесноваться.

– Да что там? – пробасил кто-то за забором, и ворота заскрипели, открываясь.

– До встречи, - шепнул некромант и с хлопком исчез.

Никто так и не узнал, кому я обязана своим спасением. Случайный проезжий маг, подобрал меня в лесу и переместил вместе с телами слуг к постоялому двору. Очень спешил, куда-то опаздывал. Не представился, оплату не потребовал. Просто помог. Служанки, кстати, нашлись спустя пару дней. Они наткнулись на дорогу и их отогрели в купеческом обозе. Дарина и Эни всерьез считали меня мертвой, а потому не спешили возвращаться в замок Лаитов. Зачем? Хозяев нет. Узнав, что я спаслась, явились с повинной. Робер пристроил их где-то во дворце.

Я дышала, и удивлялась тому, что жива. За четыре дня, проведенных при дворе Диглепта, у меня не было свободной минутки. Служанки, камеристка, королева Клаудия играли мной, точно мячиком, передавали из рук в руки, доводя, по их мнению, до совершенства. Примерки, уроки танцев, визиты к дальним и будущим родственникам… И жадные, противные глаза Нейта Робера, словно раздевающие меня при каждой встрече.

Нейт Робер… Человек, научивший меня бояться. Даже ночью со мной в комнате спали как минимум три служанки, охраняя сон, потому что он являлся мне в кошмарах.

В первый же дань, проведенный во дворце, я заметила одну особенность: о советнике говорили только шепотом, и оглядываясь. Конечно, намеками и случайно сказанными словами королевский двор не удивить, однако здесь боязнь быть услышанным имела веские основания. Люди боялись жестокого Робера, несогласных с его политикой чиновников и магов неизменно ждала опала и, как следствие, обвинение в измене королю. А больше всего меня страшило то, что его первая жена скончалась при очень странных обстоятельствах (упала из окна спальни первого этажа и качественно свернула шею), отправив перед этим письмо семейному нотариусу с просьбой о расторжении брака.

День свадьбы

Метель грозила разбить витражные стекла церемониального зала. Придворные и приглашенные аристократы испуганно вздрагивали всякий раз, когда очередной порыв ветра стучал в окна. Непогода разыгралась не на шутку, и вопреки полдню, за стенами дворца стояла пугающая темень. Во дворце становилось прохладно, хотя истопники ни на миг не отрывались от печей и каминов.

Толпа зашепталась и стихла, когда церемонимейстер стукнул об пол тяжелой тростью. Король и королева, великолепные и роскошно одетые, заняли свои места на возвышении. Ниже перед ними находилась брачная чаша и придворный маг.

Гости замерли. В зал рука в руку вошли жених и невеста.

Жених, королевский советник Нейт Робер, выглядел пафосно, и оттого смешно. Парчовый камзол еле сходился на его огромном животе, ордена и медали бряцали при каждом шаге, редкие волосы на маленькой круглой голове не скрывали блеск зарождающейся лысины.

Невеста, Эльвина Лаит, дочь бывшего советника Берта Лаита и первой фрейлины Её Величества Лючии, на фоне жениха выглядела хрупкой фарфоровой статуэткой. Бледная, взволнованная, она едва скрывала свое смятение за этикетной улыбкой. Медового оттенка волосы были уложены в высокую прическу, и скреплены белой лилией. Тончайший белоснежный шелк платья почти ровнялся по цвету с её кожей. Серые глаза, наполненные невыплаканными слезами, смотрели в одну точку – на брачную чашу, а розовые маленькие губки словно что-то шептали.

Окружающие умилялись невесте, мужчины завидовали Роберу, одним махом приобретавшего и юную прелестницу, и пожизненную должность, а женщины охали и ахали над красотой невесты и стоимостью её свадебного платья, фасон которого, говорят, подбирала сама королева.

Жених с невестой подошли к чаше. Маг начал церемонию.

– Я не опоздал? – из-за спин придворных к чаше приближался молодой человек в черном.

Невеста нахмурилась, закусив прелестные губки.

Жених покрылся алыми пятнами: