Шрифт:
— Только если они сами того пожелают — а это навряд ли. Но вы не терзайтесь, добрая госпожа. Безголовых хватает и среди тех, у кого голова на плечах. Так всегда было. — Взгляд его пустых глазниц вдруг остановился на Магнусе и Корделии.
— Даже не думай об этом, — перейдя на «ты», резко бросил Род.
— Не бойся. Вижу, этим думать уж больно нравится. Не станут они безголовыми.
Грегори потянул отца за рукав.
— Папочка. А ты не забыл? Ведь тот принц-притворяшка сказал, что только мертвецы знают…
Род вздрогнул и пристально посмотрел на зомби.
— И точно, именно так он и сказал. Вот они, мертвецы!
— Ты о чем так болтаешь? — поинтересовался скелет.
— О камнях музыкальных, — ответил Род и довольно требовательно вопросил: — Не скажешь ли, откуда они взялись?
— Сказать не скажу, только уж очень я рад, что они появились. Вот, может, Дестина знает? — Он обратился к толпе танцующих и выкрикнул: — Дестина!
Корделия нахмурилась.
— Что еще за Дестина?
Из толпы, пританцовывая, вышла зомби. О том, что некогда она была женщиной, можно было догадаться по обрывкам юбки и полуистлевшему корсету.
— Дестина, — обратился к ней скелет, — скажи, откуда взялись музыкальные камни?
— Ах, — отвечала женщина-зомби, — первый вывалился из Небесного Яйца. Найдите его, идите за ним… — она повернулась к Гэллоуглассам, — …и, может быть, найдете… Ой, надо же!
— Что такое?
Все семейство недоуменно и встревоженно уставилось на нее.
— Какой красавчик! — Дестина протянула костлявую руку, намереваясь подцепить Магнуса под подбородок. — Ты женат, цыпленочек?
Магнус отшатнулся и сжался.
— Нет!
— Он еще слишком юн, — проговорила Гвен с металлом в голосе.
— Почему же так уж юн? Мой первый муженек в его возрасте уже был папашей. Нет, мне нужен, нужен другой муж. Ну, красавчик, возьмешь меня в жены?
— О… нет! — Магнус отступил еще дальше назад. — Ты… Вы… Вы не можете так думать!
— Как раз так она и думает, — развеял его сомнения скелет. — Иди к нам и отведай вечной жизни!
— Боюсь, эта дама не совсем та невестка, о которой я мечтал… — попытался встрять Род.
— Вот поцелуешь меня — и знаешь, как я тебе понравлюсь! — зазывно провыла зомби и приблизила свой череп к голове Магнуса.
— Ты врешь! — выкрикнул Магнус и попятился. — Небесами клянусь, врешь!
— Да ты только попробуй! — Скелет потянулся за Магнусом, Дестина захихикала и шагнула вперед. — Ну побудь же с нами, не упрямься!
— Он с вами ни за что не останется! — Гвен вышла вперед, заслонила собой сына и занесла руку, но тут же растерялась.
— Не надо, мама. — Голос у Магнуса дрожал, но он попытался остановить мать. — Они всего лишь несчастные, опустошенные создания!
Гвен скривилась.
— Мне и самой не хотелось бы наказывать тех, кто наконец получил свою жалкую меру радости.
— Мера радости! — Скелет запрокинул череп, в его черных глазницах вспыхнули огоньки. — Мера радости! Вот уж славно сказано!
И он принялся отбивать ритм, постукивая костяшками по тазобедренной кости, а мелодию играл на ребрах и при этом еще напевал:
Было в жизни у нас много гадости, А теперь своя мера радости. Нам в могилках теперь не лежится, Так и тянет в ночи порезвиться!Магнус сглотнул подступивший к горлу ком.
— А мне послышалось, что он пропел «пожениться»…
— Ну, пошли!
Скелет подскочил к Магнусу.
Юноша отскочил назад, а его место занял отец. Скелет налетел на грудь Рода и упал на землю. Кости сухо застучали.
— Что ты наделал! — завыла Дестина.
— А точнее: что мы будем делать? — поправил ее Род.
Скелет начал собирать себя по косточкам и подниматься.
— Ужасно не хотелось бы драться с ними.
Такая фраза из уст Грегори звучала особенно забавно.
— А что же еще делать? — спросила Корделия.
Скелет поднялся и тут же снова запел:
Сколько прелести, сколько сладости Мы нашли в своей мере радости! Эту меру измерить нельзя, Так танцуйте с нами, друзья!