На стене громко тикали массивные бронзовые часы.

— — Сколько дневных живет в Общежитии?

— — Не знаю — я их не видела ни разу. Судя по количеству жилых комнат — человек двадцать-тридцать.

— — Как так не видели? — удивился он, — Должны же вы хоть иногда с ними встречаться?

— — Должна. — Таня ела, аккуратно отрезая маленькие кусочки гусятины. — Но не встречаюсь.

— — Так откуда ж вы знаете, что они вообще существуют?

— — Я их чувствую … — она запнулась, не зная, как объяснить, — И посуду на кухне они с места на место переставляют.

«Интуитивное мышление женщины …» — подумал Франц.

— — А что люди здесь вообще делают?

— — Работают большей частью. А подследственные в активной фазе следствия — те к следователю и адвокату ходят. Попеременно.

— — А в выходные, праздники?

— — Праздников здесь не бывает. В выходные можно пойти в кино, в театр … или за город поехать. Здесь природа очень красивая и, главное, разнообразная: на восток от Города — море, на запад горы, за горами лес … Я вас когда-нибудь в горы свожу, — Таня улыбнулась, — очень люблю туда ездить …

— — Подождите, — остановил ее Франц, — мы с вами находимся на Земле?

— — Да. — Таня кивнула головой. — Но на какой-то другой … не на той, что раньше.

— — Что находится за лесом и морем?

— — Не знаю.

— — Как так не знаете?

— — Так: добраться туда невозможно, а спросить не у кого — никто не знает.

— — А что на севере и юге?

— — На север и юг Город бесконечен.

«Господи, с ума ведь можно сойти.» — подумал Франц.

— — И давно вы уже здесь?

— — Почти год. Следствие против меня приостановили очень быстро, на вторую неделю. С тех пор работаю.

— — Где?

— — В архитектурном отделе Магистратуры на полставки. А на вторые пол — рисую. — Она махнула в сторону картин, висевших на стене. — В последнее время стали хорошо покупать.

— — В архитектурном отделе … — повторил Франц, — И что же вы в архитектурном отделе делаете, если не секрет?

— — Черчу. — Таня отпила из своего бокала, — они мне оставляют словесные описания и черновики с размерами, а я им начисто вычерчиваю, отмываю и расцвечиваю … Зайца один раз пририсовала … — неожиданно добавила она.

— — Какого зайца? — заинтересовался Франц.

— — Дали мне загородный дом чертить, нудный, как спичечная коробка, так я на генеральном плане в углу зайца нарисовала: как он на задних лапках сидит, а передними умывается.

— — И что?

— — Ничего, сошло … Видно, не заметили.

— — Кто «не заметили»? — Франц сформулировал, наконец, правильный вопрос. — Начальник, например, у вас кто?

— — Не знаю, я во всем Отделе единственная ночная служащая. — и, видя, что он не понимает, Таня объяснила, — Каждый понедельник я нахожу у себя на рабочем столе конверт с инструкциями на неделю, а сделанную работу по пятницам отношу в кабинет 825. — Она помолчала, а потом с выражением безнадежности в голосе добавила, — Уж не знаю, что они потом с моими чертежами делают.

— — Н-да … — растерянно протянул Франц, — А как вы эту работу нашли?

— — По объявлению в газете.

— — Здесь и газеты есть? — удивился он.

— — Газета. — поправила Таня. — Называется «Ежевечерний Листок Первого Яруса», я вам потом покажу … Гуся добавки не хотите?

— — Спасибо. — рассеянно отвечал Франц, подставляя тарелку. — Ну, ладно, с работой более или менее понятно … то есть, понятно, что ничего не понятно … А как вы продаете свои картины?

— — Частно. Через маленькую галерею в центре Города.

— — Кто хозяин?

— — Старый француз, очень смешной … производит впечатление полного безумца.

— — А покупатели кто, тоже безумцы?

— — Скорее всего … — и, видя, что он хочет задать очередной вопрос, она добавила, — Знаете, Франц, вы тут напрасно … как бы это сказать … человеческий смысл ищете — его здесь нет. А тот, который есть, того человеку не понять. Его только принять можно … И чем раньше вы примете, что окружающие для вас все равно что сумасшедшие, тем лучше будет, — на этом, как ни странно, тоже отношения строить можно.

— — А вы тоже сумасшедшая?

Таня рассмеялась.

— — Я — другое дело. — она помялась, понимая, что сказанное требует разьяснений, но почему-то не решаясь говорить. — Я, видимо, ваш «партнер». — наконец выговорила она и, по-детски покраснев, стала сбивчиво объяснять, — У меня есть теория, что здешние люди кажутся друг дружке безумцами не потому, что они действительно безумны, а потому, что живут как бы в перпендикулярных плоскостях — и оттого не понимают друг друга. Да что там говорить … ведь и живые люди часто друг друга не понимают, а уж здесь-то все это до последней крайности доведено. — она поерзала на стуле, — А чтобы человек на самом деле от одиночества не рехнулся, они посылают … или сводят … уж не знаю, как сказать … — она смутилась окончательно, — близких по типу людей вместе. То есть, это я так думаю …